Оковы Чести I

Тварь сорвалась с места с неимоверной скоростью. Люциус осознал это слишком поздно – чёрные когти уже касались его груди. Если бы не нагрудник из драконьей чешуи, он бы уже лежал с разорванной грудью и задыхался своей же кровью, уткнувшись в землю. Геркус, хотя так его уже называть было бы ошибкой, ведь от человека у него осталось лишь лицо, уже заносил чёрную когтистую лапу для второго сокрушительного удара. Люциус ничего не успел придумать, кроме как попытаться остановить лапу. Вонзив кинжал в чёрную ладонь, он с ужасом в голове выяснил, что чёрная материя была тверда, как камень. Но острие всё же протиснулось между подобием чешуи и протиснулось в мясо. Сил у Геркуса было немерено и держать эту дикую мощь было очень сложно. Он вонзил кинжал в другую руку твари. Кисть Люциуса пылала адской болью, когда он сжимал рукоять кинжала, дабы избежать удара.

“Никогда не думал, что устою перед силой первобытного зла”.

Люциус ухмыльнулся глазами и увёл руки монстра в сторону. Один из кинжалов разорвал человеческое мясо в клочья и прошёлся вдоль всей руки до самого плеча. Чёрная кровь морем хлынуло в грязь. Чудище споткнулось о ногу Люциуса и свалилось в грязь. Тогда красноглазый отдёрнул плащ и, выхватив с пояса флакон с красной жидкость, сжал его в ладонях. Стекло хрустнуло и ярко-красная жидкость, протискиваясь меж пальцами, полилась на ослабшее чудище.

“Это должно его остановить.”

Резкое и быстрое движение. Люциус почувствовал адскую боль в груди. Кровь хлынула из груди и окрасила грязные лужи. Геркус схватил Люциуса за горло и поднял над лужей крови. В груди зияли три пореза. Чёрные руки сильно сжали его горло. Люциус задыхался.

“Он всё-таки пробил нагрудник”.

Кровь хлынула изо рта и текла сквозь маску. Люциус поднял кинжал и вонзил его в целую кисть уродца, но ему было всё равно. Он пытался поднять и вторую руку, но не смог – силы уже покидали его. Но всё было по плану.

“Скоро зелье начнёт действовать, и он вырубиться. Жаль только, что я не уверен в своём плане”.

Громадный уродливый порез вдоль всей руки чудища начал затягиваться чёрной жидкостью. Хватка не ослабевала. Кровь всё текла и текла, что дурманило разум Люциуса. Он почувствовал, как острые когти впиваются в его шею. Он бы легко убил Геркуса, но его ведь нужно ещё допросить. Какая непростая работа.

– Вспомни, кто ты, Геркус. – глаза Люциуса блеснули алым светом.

Тварь задрожала и бросила Люциуса в стену. Геркус пошатнулся и взглядом, полный чёрного ужаса, посмотрел куда-то в пустоту. Люциус упал в грязь и жадно глотал воздух. Сознание постепенно покидало его. Кровь ручьём лилась из его груди, из рта и шеи. Геркус без сил свалился на колени и упал лицом в грязь.

“Опять искусство теней спасло мне жизнь. Хотя ещё не поздно”.

– Они тут! – раздался грубый голос.

В переулок вбежали стражники и окружили обоих. Все с изумлением смотрели на окровавленного Люциуса и неизвестную скрюченную тварь, походящую на человека. Люциус с трудом поднял руку и отдёрнул капюшон. На шее был изображён соловей. Струйки крови аккуратно обходили татуировку стороной. Затем красноглазый указал пальцем на подобие человека…

– Арестуйте. – произнёс он хриплым голосом.

И затем он вырубился.

Принц выпивки и распутных дев.

Эдвард нервозно смотрел, как его противник выдаёт на стол тузы и побеждает самый тяжкий поединок, шедший целых два часа. Принц вскочил из-за стола и со всей силы ударил по нему. Ветхий деревянный стол треснул и все карты взлетели над ним, как перья.

– Успокойтесь, Ваше высочество! Не думаю, что у вас ещё осталось золотце, дабы платить за сломленную мебель! – бросил рыжеволосый с белой повязкой на левом глазу. – Но должен вас поблагодарить! Вы оплатили мою поезду домой. Знали бы вы, как желаю туда вернуться после всего того дерьма, случившегося со мной. Мне разрубил глаза красноглазый ублюдок, представляете?

Мощная фигура в золотых доспехах стояла над одноглазым лисом, рассказывающим какую-то чушь, совсем не интересующую принца. Рыжеволосы медленно поднял голову и улыбнулся.

– Снимайте доспехи, Ваше высочество! – с усмешкой бросил раненный выродок.

Эдвард разобрался бы с ним одним взмахом, если бы днём ранее не проиграл меч. В рукопашном бою, увы, он был не силён – это было известно ему ещё из стычки с Соломоном. Тогда старший братец знатно надрал ему зад и это он помнит. Так или иначе, Эдвард расстегнул пряжки и золотой нагрудник упал прямо на колени прожжённого разбойника. Несколько движений и золотые набедренники с противным лязгом упали на пол. Ещё один звук и наручи зашумели за ними.

– Рад был помочь, – бросил Эдвард и двинулся к барной стойке.

Он пылал со стыда. Принц, сын Императора, брат Соломона, в одиночку одержавшего верх над целым полком алуанцев. Но что он мог поделать? Бежать в ночь куда глаза глядят? Он знал, что вот-вот за ним придёт какой-нибудь рыцарь из столицы и заберёт его. А к стыду, он уже привык. Эдвард упал на табуретку перед барной стойкой и опёрся об ладонь согнутой руки.

– Ваше высочество…