Оковы Души

На это человек сказал лишь:

— Мы мыслили схоже, и они были готовы.

— Тьма вокруг тебя, — добавил Фурлинастис. — Что это за магия?

Айнон Дес извернулся в лапе, чтобы посмотреть в глаза змия. И когда он заговорил, то его голос прозвучал как у женщины-человека.

— Особенная. Единственная, которая сможет тебя освободить, — жрец помолчал. — Прежде, чем все закончится, я должен увидеть его, поговорить с ним. Он должен получить шанс раскаяться в грехах.

Фурлинастис фыркнул, и струйки тени вылетели из его ноздрей.

— Человек, он не раскается ни в чем.

— Увидим, — ответил жрец, голос вновь был его собственным.

Какое-то время они летели молча. Казалось, что человек продолжает извиваться в хватке Фурлинастиса, и дракон двигал когтями, чтобы его удержать. Уже скоро они достигнут болота… и Кессона Рела.

— Есть еще кое-что, дракон, — наконец сказал жрец. — Прежде, чем это может закончиться, я должен услышать от тебя клятву, клятву твоей душой.

Фурлинастис зарычал и поднес человека к лицу — трудное движение в полете. Он выдохнул сгусток теней в лицо Айнона и немного сжал когти.

— Жрец, никаких клятв, — сказал дракон. — И никаких упоминаний душ.

Ему уже осточертели клятвы и души. Но Айнон Дес не дрогнул и сказал:

— Поклянись, дракон, или мы не сможем тебя освободить.

— Мы?

— Поклянись, дракон! — потребовал человек, и его голос прозвучал как множество.

Тени вокруг Фурлинастиса корчились от гнева. И словно в ответ бурлила тьма вокруг жреца.

Дракон оскалил клыки, зарычал на небо, встряхнул человека и наконец сказал:

— Ну хорошо.

Даже сквозь маску было видно, что жрец оживился.

— Когда-то в твое болото войдут два человека. Высокий будет лысым, а его клинок из черной стали будет сочиться тенями. У низкого будет лишь один глаз, и он принесет два клинка. Они — Первый и Второй Бога Теней. Ты позволишь им пройти невредимыми и поможешь всем, чем сможешь. Они исполнят волю Бога Теней и уничтожат Кессона Рела. Дракон, поклянись в этом. Своей душой.

Фурлинастис проглотил гордость и сказал:

— Жрец, я клянусь. Своей душой.

При этих словах заразившая душу Фурлинастиса частичка Кессона Рела задрожала от беспокойства.

Жрец обвис, и дракон передвинул когти и груз в более удобное положение. Болото было близко.

— Но я убью Кессона Рела, когда ты освободишь меня от магии душ, — заявил Фурлинастис.

И вновь Айнон заговорил множеством голосов:

— Не тебе выпадет убить его. И не нам.

— Увидим, — ответил Фурлинастис, по спирали спускаясь к болоту.

Он приземлился на влажной земле позади плоского камня, похожего на алтарь, который стоял на краю мелкого зловонного пруда. Кровь других жрецов все еще пятнала серые камни. От ударов могучих крыльев содрогнулись черные деревья болота, а по воде прошла рябь.

Над прудом парил окутанный тенями Кессон Рел и холодно взирал на ношу дракона. Фурлинастис положил Айнона на алтарь и прижал один из когтей к животу человека, как делал с каждым из мертвецов. Он больше не ощущал вокруг плоти жреца неприятного движения, словно оно пыталось быть незаметным.

Кессон Рел начал смеяться — ненавистный звук, к которому дракон привык. Теург проплыл вперед, опустился на твердую землю и склонился над распростертым провидцем.

— Айнон Дес, — сказал Рел, глядя на плененного жреца. — Я собирался припасти тебя напоследок, чтобы перед своей кончиной ты увидел, как погибнет храм и все в нем.

Жрец извивался под лапой Фурлинастиса, пытаясь освободить грудь, чтобы заговорить.

— Ты еретик, Кессон Рел, и вор. Ты испил из Чаши Ночи и сим сделал себя отступником. За это…

Теург рванулся вперед, сорвал маску с Айнона и сжал челюсть жреца.

— А ты дурак, Первый Демарх, напыщенный дурак. По-твоему Бог Теней сделал бы со мной это, — Кессон Рел отпустил Деса, отошел и поднял руки, показывая темную кожу, желтые глаза и танцующие вокруг тени, — если бы не хотел, чтобы я пил из Чаши? А?

Фурлинастис чувствовал, как под его когтями вокруг поверженного жреца извивается тьма. Кессон Рел словно не замечал ничего.

— Покайся, Кессон Рел, — сказал Айнон. — Еще не слишком поздно. Ты Избранный Бога Теней, но ты не его Первый. Покайся или ты умрешь.

Теург улыбнулся.

— Я так не думаю, — глядя в лицо провидца, он обратился к змию. — Дракон, выпотроши его. Медленно.

Сдержи свое обещание, жрец, подумал Фурлинастис, пока его лапой двигали оковы души. А я сдержу свое.

Дракон погрузил кончик когтя в живот Айнона.

Жрец скривился, но смог начать молиться. Фурлинастис слышал в словах силу, хотя когда в легкие потекла кровь, большую часть их поглотило бульканье. Дракон продолжал терзать жреца, ожидая, что произойдет что-то, хоть что-то. Дес не кричал, лишь продолжал молиться.

Ничего не произошло, когда Айнон наконец-то испустил дух. Ничего.

Фурлинастис чуть не взревел от досады.

Кессон Рел ухмыльнулся и сказал:

— Прощай, Первый Демарх.

И в этот миг откуда-то из глубин болота донесся стон, а черная дымка поднялась над свежим трупом жреца. В ней Фурлинастис видел силуэты, лица.

Души, понял дракон. Души священников из храма. Айнон убил их всех, возможно, принес в жертву, и притащил к болоту в своем теле.