Оковы осени (СИ)

Мои губы приоткрылись, и его язык мягко скользнул между ними, поцелуй стал исступленным, и все, о чем я могла думать, была только тонкая ткань моей блузки, отделавшая его пальцы от моей кожи, и как сильно я хотела, чтобы её не было. Пропасть между нами пропала, я растворилась в нем, он вошел в мое сознание. Нас ничего не разделяло, наша связь объединяла нас, становясь темнее и глубже с каждой секундой. Дрожа, мы отстранились друг от друга. Он выглядел таким же потрясенным, какой я себя чувствовала. Я никогда не чувствовала такой страсти, целуя кого-то.

— Что это было? — его голос дрожал. — Ты… Я… Кэррис… — он взял в руки мой подбородок и посмотрел в глаза.

— С твоим народом всегда так? — я едва могла дышать. Все еще задыхаясь, я старалась не ерзать по скамейке, я так сильно его хотела.

Он покачала головой.

— Нет. Страстно — да, но я никогда… Кэррис, я никогда не чувствовал такого единения с кем-либо. Никогда.

— Чем вы двое занимаетесь? — Пеггин вышла из палаты, снимая свой белый халат. Она выглядела уставшей.

Я осторожно высвободилась из рук Брайана, не зная, что сказать.

Он погладил меня по руке, а затем с улыбкой повернулся к ней.

— Просто лучше узнаем друг друга, кажется. Как пациент?

— Майк будет в порядке, если мы сможем держать Диего подальше от него несколько дней, — она вздрогнула. — Ненавижу этого духа. Он стольких забрал за эти годы. Твоя бабушка с Элией наложили, какие могли, чары, но нам никогда не удавалось сдерживать его.

Я нахмурилась.

— Если Лила могла накладывать чары, что-то об этом должно быть в её Дневнике Теней. У меня есть, что почитать на ночь, — покосившись на Брайана и желая понять, можем ли мы воссоздать ту страсть, что вспыхнула между нами, я вздохнула. — Интересно, Элия уже закончила говорить с Гаретом? Легка на помине…

Элия вышла с ресепшена, вид у неё был мрачный. Её тихие шаги по полу, и шорох ее плаща были единственными звуками в коридоре, за исключением тихого гула кондиционера и статического белый шума, который есть во всех, кажется, больницах.

— Гарет говорит, что все тихо. Думаю, на сегодня мы закончили. Кэррис, тебе бы поговорить с Пенелопой и Вероникой. Вам нужно договориться. Лучше раньше, чем позже, — она села на скамейку возле противоположной стены. — Хотя я бы посоветовала оставить это разговор на другой день. Мы хотя бы с сегодняшней проблемой разобрались.

— Я вовсе не сгораю от нетерпения сейчас же отправиться в логово Вероники, могу тебя уверить. Или в склеп Пенелопы, — я бросила взгляд на часы. Наручные часы я носить не могу — они сразу останавливались. Я наконец поняла, в чем дело, после пяти часов, сломавшись у меня за полгода.

— Элия, мне нужно кое-что рассказать тебе о том, что мы нашли сегодня. — Я не была уверена, правильно ли поступаю, рассказывая Элии о призраке моей матери и куртке. — Думаю, мой дед как-то причастен к её смерти. Мне кажется, возможно, об этом он и хотел вам рассказать в тот день, когда они с Лилой погибли.

Элия побледнела.

— Так это правда. Твоя мать мертва.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — Если она что-то скрывает, будет не очень-то весело. Я ужасно устала вытягивать из ниоткуда секреты о своей жизни, по одному больному ногтю за раз.

Она опустила голову.

— Мы не знали… не были уверены. Но мы с Айви подозревали, что твой дед имеет какое-то отношение к её исчезновению, — лицо Элии осунулось, и она ссутулилась у стены. — Если это так, тогда неудивительно, что твоя бабушка не знала все эти годы. Хотя, возможно… может, она уже узнала это, когда они собирались встретиться с нами. Полагаю, нам следовало что-то сказать, но… Дювал был влиятельным человеком со связями. Вражда с ним сулила серьезные последствия.

Я оглядела коридор, вдруг почувствовав неудобство, обсуждая ситуацию на публике.

— Давайте вернемся в машину, раз уж мы здесь закончили.

Мы вышли в ночь. Вокруг был туман, и холодный северный ветер дул с Озера. Щурясь, я вглядывалась во тьму, задаваясь вопросом, сколько же духов прямо сейчас там, бродят вокруг, создавая хаос. Пристегнув ремень безопасности и заведя машину, я поняла, что дрожу. Было ли дело в потраченной на изгнание Диего энергии, или в поцелуе Брайана, или от произнесенного вслух подозрения, что мой дед мог убить мою мать, я не знала, но, так или иначе, я чувствовала себя как выжатый лимон. В животе заурчало.

— Хочу вафель, — я повернулась к остальным. — Мэри Джейн еще держит круглосуточное кафе? — Мы с Пеггин ужинали там субботними вечерами, когда не ходили на свидания.

Пеггин кивнула.

— Да. И еда там такая же вкусная, как в день твоего уезда. Но Мэри Джейн на пенсии, и теперь всем заправляет её дочь. Теперь кафе называется «Обед у Линдси».

— Покажи дорогу. Я не очень помню, где что в городе находится.

Я вывела машину с парковки и повернула на право по Главной улице, а потом налево на Дубовую. Проехав один квартал, мы были на месте.