Оковы призрачных вод (СИ)

Зудящее напряжение в воздухе безошибочно подсказывало Эйтлинн, что самому Киэнну также стоит немалого труда не оглядываться. То, что он говорил сейчас, по меркам Маг Мэлла попахивало крамолой, фейри твердо верили, что дети чужими не бывают (хотя иногда это правило обретало и другую сторону), и Эйтлинн приходилось непрестанно напоминать себе, что здесь не Маг Мэлл, а в чужой монастырь со своими законами не лезут.

— Но каков, а? — все же не сдержав восхищения, цокнул языком Киэнн. — Пять баксов для него наверняка целое состояние, и по-английски он точно говорит. Ан нет, принципиальный! «Иди на хрен, сеньор!» Блеск!

Тропа через парк, походивший на некое постапокалиптическое пространство с разрушенными стенами, ранее оберегавшими чью-то частную собственность, и обтянутыми сеткой-рабицей заборами, потихоньку вывела их к скоростной магистрали вполне приличного вида, даже с очерченной велосипедной дорожкой по краю. Киэнн остановился на обочине, выгреб из ближайшей урны охапку каких-то дешевых флаеров, сунул их в карман и хитро усмехнулся Эйтлинн:

— Ну что, детка, пора автостопить?

Их подобрала немолодая темнокожая пара на порядком раздолбанном «ниссане», когда-то, по-видимому, ярко-синем. Киэнн почти сразу перешел на афроамериканский жаргон с такой же легкостью, как раньше на мексиканский диалект испанского, и Эйтлинн снова с трудом понимала, о чем эти трое беседуют. Или это пребывание в теле собаки так влияло на нее? Было бы досадно разучиться понимать речь людей… Черные изумленно поглядывали на странного светловолосого парня, а тот беспечно заливал им что-то про маленький бар с живой музыкой в закоулке между Мичиган авеню и Бродвей стрит, сыпал пошловатыми анекдотами и, понятное дело, самозабвенно пел блюз. Эйтлинн устроилась рядом с ним на заднем сидении, уложила собачью морду ему на колени, и сама не заметила, как задремала, предоставив Киэнну честно отрабатывать проезд, развлекая хозяев машины. В конце концов, она ведь была всего лишь собакой.

Ей снилось, что из мутных вод озера Мичиган под мертвенно-бледной луной выходит на бетонный берег бледная, как лунный свет, дева с перстами сияющими, та, что не отбрасывает тени, идет по грудам щебенки, мимо заборов из рабицы, прижимая к груди темноволосого младенца, и по-собачьи воет на луну… «Пусть солнца благостным лучом согрет он будет день за днем, вдали от стылых вод...» Или это она сама?..

— Выходи, Этта, приехали.

За окнами «ниссана» шумела, галдела и орала в тысячу глоток знаменитая Великолепная Миля. Киэнн выбрался из машины и, старательно имитируя общение с настоящей собакой, похлопал себя по бедру:

— Пошли.

Эйтлинн спрыгнула на все четыре лапы, уже уверенно и гордо. Миля за прошедшие четыре года изменилась до неузнаваемости и одновременно осталась прежней. Некоторые вещи даже меняются не меняясь. Киэнн, распростившись с черными, разом обронил маску беспечной веселости, сделался вновь мрачен и зол, и все великолепие Маг Майл (которая, конечно, далеко не Маг Мэлл, но все же) его ни капли не прельщало. Дэ Данаан вновь на ходу пересчитывал свои заветные «четки», отрешенно глядя себе под ноги. В четвертый раз налетев на кого-то из прохожих в толпе, он наконец-то отдернул руки от Глейп-ниэр и виновато уставился на Эйтлинн:

— Может, побудешь собакой-поводырем? Я тебе надену поводок и колокольчик.

И прежде, чем она успела сообразить шутит он с такой кислой миной или говорит всерьез, устало плюхнулся на скамейку.

— Дело может и впрямь затянуться, Этта. Я тебе уже говорил, но, признаться, втайне надеялся, что быстро управлюсь. А хрена лысого, ничего не выходит. Возможно, закончится тем, что мы с тобой вернемся домой не солоно хлебавши. И надежда будет только на Эрме и того, другого ребенка. Если он и впрямь очнется. И что-нибудь вспомнит.

Эйтлинн заскулила и легонько куснула его за руку, не зная, что еще может сделать. Ей не нравился его настрой. Киэнн кивнул:

— Догадываюсь, что ты хотела сказать. «Хватит ныть и распускать сопли, Дэ Данаан. Никто не обещал, что все будет просто». Пожалуй, ты права.

Он встал и двинулся ко входу ближайшего торгового центра.

— Посиди тут, ладно? Боюсь, с собаками туда нельзя. Никуда не уходи.

Эйтлинн уселась на мостовую у входа, потом, устав ждать, легла, положив морду на лапы. Что ему там понадобилось? У него же и денег-то нет? И ведь не спросишь. Вынужденное пребывание в собачьем теле начинало изрядно раздражать. И, кажется, она подцепила от кого-то блох. Солнце медленно катило в зенит, точно тяжелый камень Сизифа...

Киэнн вернулся минут через тридцать-сорок, когда ретривер по кличке Этта уже начал и вовсе изнывать от жары и скуки. Через плечо огромная спортивная сумка, задний карман обтягивающих джинсов подозрительно оттопыривается. Ограбил кого-то?

— Ну вот, Этта, — удовлетворенно хмыкнул он, — теперь мы почти как цивилизованные люди. Не смейся, наглая псина! Ты тоже, да-да! Ну что, пошли поищем бесплатный вайфай?

Глава 9. Экипировка