Оковы призрачных вод (СИ)

Контур окна на фоне черной тьмы. Шесть ровных квадратов и неясное мигание за ними. Шесть ровных квадратов. Шесть. Один над другим, два снизу, два вверху. Два посередине. Это не окно. Таких окон нет. Не в Карн Гвилатире. Мигание и гул. Магия? И ещё кто-то дышит прямо над ним. Свисая с потолка. Сопит и булькает.

Всё ещё сон?

Ноздри втягивают кислый до прели запах. Так пахнет здесь все: угол подушки, край одеяла, тот, кто дышит над ним, шесть квадратов окна источают ту же прелую кислоту. Сны не пахнут. Он видел сто тысяч снов и не помнил их запаха. Он не мог забыть. У него дар.

Кислое одеяло кусалось. Кололо и щипало. Одеяла так не делают. Подушка... Она была не просто кислой — сладковато-кислой, с примесью тошнотворной горечи. Булькающая рулада сверху то ненадолго затихала, то снова заводила нескладную однообразную мелодию. Си-и-ип! Буль-буль-буль-буль! Си-и-ип! Си-и-ип!

Что-то поменялось. Так не было. Никогда не было. Ни раньше, ни ещё раньше. Сон? Магия? Или он и вправду умер и... И что теперь? Очнулся в другом теле? Другом месте и времени, как в тех глупых историях, что где-то слышал отец?

Яркая вспышка ударила в шесть ровных квадратов окна и на мгновение осветила комнату. Расчертила на шесть бледно-желтых квадратов. Жёлтых, как зубы уродливой гвилл. Шесть огромных кривых зубов. Хлопнувшая челюсть.

И тогда Ллеу снова закричал. Наяву. Похоже, наяву он тоже не был таким уж храбрым.

Комната была чужой. Она и комнатой-то, наверное, не была. Комнаты такими не бывают. Беглая вспышка блуждающих огней (слишком больших и ярких для льёккьё) на мгновение выхватила из темноты серый квадрат пола с черными пятнами на стенах. Шагов пять в ширину. В длину, наверное, не больше. Потолок нависал над самой головой Ллеу, точно собирался прихлопнуть его. В левом углу чуть в стороне от окна стояла невысокая зеленовато-бурая клеть, в которой что-то жило. И теперь это что-то мерзко, пронзительно завизжало в унисон крику Ллеу. Точно дразнясь. Одновременно заворочалось и заворчало невидимое существо под потолком.

— Shut up, ye fuckin’ id-diot!*

*Заткнись, гребаный идиот!

Тяжело зашаркали по полу чьи-то ноги, уже где-то в стороне, за стеной. Протяжно, тоскливо скрипнуло, и в комнату, пошатываясь, ввалилось что-то еще, уже намного крупнее того, что сидело под потолком. Грузное и точно разваливающееся на части. Меньше тролля, но больше гоблина. И вонь от него шла густая, как каша, и совсем-совсем уж тошнотворная. Ллеу почувствовал, как из живота в горло ползут скользкие улитки.

— Shut yer f-fuckin’ shit-ty mouth!* — заикаясь, снова выплюнуло гадкое существо.

*Заткни свой сраный рот!

Почему оно так странно произносит слова? Думает, это смешно? И что за вздор этот урод пытается сказать? «Защитите тебя?..» «Ты бежать?..» «Твой запереть?..»

Ллеу неожиданно сообразил. Это не йотнургир. Это совсем другой язык. На нем иногда говорили мама и папа. Друг с другом. Когда хотели, чтобы он не понимал, наверное. И… Да, теперь ясно: эта тварь велит ему… «заткнуть свой… сраный рот?!?» Или как-то так? Серьезно, что ли?

В голове загудело: «Шух-шух!» — волны о берег. Пальцы Ллеу сами собой потянулись к Серебряной Плети. Отец говорит, что убивать кого-то только за то, что он плохо говорит о тебе — это все-таки перебор. Да, так и говорит. Перебор. Но поколотить-то точно можно.

Рука ухватила пустоту. Ллеу рассеянно пошарил тут и там, сунул ладонь под сырую, прелую подушку (откуда она такая взялась?), пощупал еще раз… Как странно… Тело почему-то затекло и плохо слушалось. Ватное, чужое. Неудобное. Как в тесный угол забиться, и там распухнуть, раздуться, будто ты свинья. Свинья в мышиной норе.

Он поднатужился и скинул колючее одеяло. Куда запропастилась Глейп-ниэр? Дернул за угол грязную, шершавую простыню — та сразу хрустнула у него под пальцами. Расползлась беззубым ртом дыры.

Плети не было нигде.

— What da fuckin’ hell ‘re ye d-doin’, son of da bitch?*

*Что за хрень ты творишь, сукин сын?

Отвратительное чудовище нависло над Ллеу, толстые, сальные пальцы грубо ухватили его за плечо. Эта тварь делает мне больно! В лицо дохнуло нестерпимо гнилым запахом. Кто он такой? Что он здесь делает? Если все это — иллюзия, почему ее не получается развеять?

— Leave him alone, Garry, please!* — слабо и как-то неуверенно проскулило что-то еще из темноты.

*Оставь его в покое, пожалуйста, Гарри!

— Piss off, ye f-fuckin’ bitch!* — проревел первый, и второй спешно засеменил прочь.

*Пошла вон, гребаная сука!

А тяжелый, волосатый кулак первого, чуть пролетев мимо цели, мазнул Ллеу бугристыми костяшками по уху. Разорванную кожу обожгло, как от шаровой молнии, что-то теплое потекло вниз по шее. Жуткая тварь, промахнувшись, врезалась кулаком в стену, изрыгнула еще десяток грязных ругательств, за какие Эйтлинн уже наверняка выставила бы Киэнна за дверь…

Куда вы оба подевались?