Оковы страсти

К счастью, миссис Лэнгфорд прервала себя, чтобы перейти к следующему блюду, и внезапно наступившая тишина успокаивающе подействовала на Алексу. Так можно совсем разочароваться в жизни, мудро напомнила она себе. Сегодня вечером ей нужно решать другие проблемы. Придумать план? Или положиться на случай? Видимо, ей придется подождать, когда слуги разойдутся по своим комнатам и потушат огни. Только тогда она сможет незаметно выскользнуть из дома. А что ей надеть? Что-нибудь прохладное, легкое и неброское. Какое-нибудь платье, в котором она будет чувствовать себя удобно, не боясь показаться при этом старомодно и безвкусно одетой. Может быть, надеть зеленое хлопчатобумажное платье с кружевами? Правда, ему уже два года, а фасон взят из журнала начала тридцатых годов, но зато оно очень идет ей и не сковывает движений. Лорд Чарльз, как всякий мужчина, вряд ли заметит такие мелочи. Да, зеленое платье — это то, что нужно. Но впрочем, это не так уж и важно. Она не задержится там более получаса, даже если он и попросит ее остаться подольше! К концу обеда сэр Джон, от внимания которого не ускользнули опасные огоньки в темных глазах Алексы, перевел разговор на другие темы. Настроение Алексы заметно улучшилось, она стала вести себя более спокойно и дружелюбно, особенно когда речь зашла о лошадях, о достоинствах и недостатках скрещивания различных пород.

Появление величавого дворецкого сэра Джона, который на серебряном подносе принес графины с портвейном и коньяком, а также элегантную шкатулку розового дерева с несколькими сортами лучших сигар, необычайно обрадовало миссис Лэнгфорд. Она заметила, что ее бедная Шарлотта, как, впрочем, и она сама, едва справилась с десертом и даже не попросила второй порции шоколадного суфле. Теперь наконец-то дамы могут удалиться! С внутренним содроганием она вспомнила, как за обедом ей пришлось несколько раз покраснеть от этих «конюшенных разговоров», иначе она их и не могла назвать.

Как ей хотелось сказать Шарлотте, чтобы она немедленно закрыла уши руками, когда так подробно обсуждались довольно щекотливые вопросы. Ей оставалось надеяться на хорошее воспитание дочери и ее невинность. Она с удовольствием отметила, какое ошарашенно-недоуменное лицо было у Шарлотты, когда обсуждались темы, о которых не полагалось знать хорошо воспитанной молодой леди. Если женщина их круга будет как ни в чем не бывало обсуждать вещи неприятные, это вызовет недоумение и даже отвращение у окружающих. Конечно, трудно винить сэра Джона Трэйверса, который начал этот разговор, он всю жизнь был холостяком и больше привык к мужскому обществу, бедняжка. Нет, в таких случаях вся ответственность ложится на женщину, и если она настоящая леди, то обязательно сменит тему разговора. Иностранные языки, чтение романов, чрезмерная свобода действий и мыслей — все это скрытый яд, который портит и отравляет юные умы. Бедная Шарлотта была абсолютно обескуражена, когда вернулась с прогулки, ее раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, доброе отношение к своей приятельнице, а с другой — высокие моральные принципы, которые внушались ей с детства.

— Клянусь, я не хотела, чтобы ты сочла меня бессердечной, мама, но я не могла дождаться того момента, когда мы вернемся домой. Хотя мистер Сатерлэнд был так добр ко мне, полностью понимал меня и разделял мои чувства. Мама, ты же знаешь, как я старалась подружиться с мисс Ховард, помочь ей, я делала все, как ты велела. Но сегодня она дерзко кокетничала с лордом Чарльзом и одна завладела его вниманием, она монополизировала его! Даже мистер Сатерлэнд признался, что он удивлен и расстроен ее поведением. А дальше и того хуже, они стали говорить на… Я даже не знаю, что это было. Какой-то иностранный язык, который звучал как тарабарщина, которую никто из нас не мог понять. А когда я только постаралась намекнуть, что это неприлично, она отчитала меня, мама! Потом она рассмеялась и снова повернулась к нему! Видела бы ты взгляды, которыми они время от времени обменивались. За всю свою жизнь я никогда не чувствовала такого смущения, и от напряжения у меня так разболелась голова, что я даже не могу пошевелить ею.

«Это неплохо, что Шарлотта своими собственными глазами увидела последствия излишней свободы, — подумала миссис Лэнгфорд. Но сейчас она должна забыть о своих материнских чувствах и вспомнить о христианском долге по отношению к молоденькой запутавшейся девушке, которая ко всему прочему оставлена под ее опеку. — Да, несколько мудрых советов и наставлений не повредят ей».

Следуя примеру своей матери, Шарлотта живо поднялась, но Алекса сделала вид, что ничего не заметила. С какой стати и почему установилась эта глупая традиция? Она ничего не имеет против аромата хорошей сигары и с большим удовольствием продолжила бы интересную беседу с дядей Джоном.

— Мисс Ховард? Вы не желаете присоединиться к нам?