Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли

Русские войска снова сосредоточились у границы на реке Лаве. Одновременно планировались военные действия на Ладожском озере. В начале июня был предпринят рейд подполковника Островского с 400 солдатами на соймах и карбасах для разорения шведских селений на западном берегу озера. 15 июня произошло столкновение русской и шведской озерных флотилий у устья реки Воронеги [Тимченко-Рубан 1901, с. 47–48]. Наступление на Неве было начато только после новой победы в Лифляндии, одержанной 29 июля Шереметевым над Шлиппенбахом при Гумельсгофе[60]. Апраксин действовал крайне осторожно. В конце июня он отправил отряд Квашина-Самарина к мызе Порецкой, где были захвачены пленные, давшие сведения о шведских войсках в Ингерманландии и о вооружении Ниеншанца. По их сообщениям, командующий генерал Крониорт находился либо в Сарской мызе, либо в Дудергофе, либо в Ниеншанце. После этого Апраксин организовал рейд конного корпуса вглубь территории противника. В письме царю от 10 августа он так описывал результаты своего похода: «… по твоему государеву указу военным походом в неприятельской стороне уезд Ореховской и ниже города Орешка по реке Неве до реки Тосны и до самые Ижорские земли с твоими государевыми ратными людьми прошол и неприятельские их жилища, многие мызы великие и всякое селение развоевали и разорили без остатку…».

В письме Апраксина Петру I сообщалось о победах, одержанных на реках Тосно и Ижора: «… И сего августа в 10 день пришли на реку Тосну, которая имеет устье свое от реки Невы четыре версты, ниже Орешка 20, а не дошед до Канец за 30 верст, а на той реке у неприятельских людей, которые поставлены были от генерала Крониорта с 400 человек, чтоб нас через тое реку не перепустить учинен был городок и отводные шанцы и поставлены 3 пушки и мост разведен… с теми неприятельскими людьми обе тое реку Тосно был у нас бой ис пушек и из мелкого оружия и тое неприятельскую крепость и шанцы взяли. И ис той крепости от р. Тосны они неприятельские люди с моером Берием побежали с пушками оставя табор свой и разметав всякие припасы. И перебрався твои государевы ратные люди, как кому было возможно, через тое реку Тосну, за ними неприятельскими людьми, гнали до самые р. Ижоры от р. Тосны в 15-ти верстах и побили много и барабаны и ружья и лошади их неприятельские седланные многие поймали, и пушечные станы и колеса взяли же, а пушки бежав они неприятельские люди бросили в Ижору реку, и того ж государь, числа и славную их неприятельскую мызу ижорскую взяли и иные многие мызы набрали и разорили» [ПИВ ИПВ 1889, т. II, с. 387].

Во время наступления Апраксин действовал так, как обычно действовали войска на вражеской территории, стремясь нанести неприятелю наибольший урон: разорил окрестные селения и земледельческие угодья, обеспечивавшие противника продовольствием. Учитывая состав его войск, значительную часть которых составляли казаки, калмыки и татары, можно предполагать, что на первом этапе войны здесь применялась тактика выжженной земли. Вероятно, в это время были уничтожены многие населенные пункты южного Приневья вплоть до реки Славянки на западе.

Царя обрадовала победой над Крониортом, однако в ответ на реляцию Апраксина о разорении населенных пунктов в Ижорской земле в письме с Белого моря от 17 августа Петр I требует прекращения разорения поселений: «… а что по дороге разорено и выжжено, и то не зело приятно нам, о чем словесно вам говорено и в статьях положено, чтоб не трогать, а разорять и брать лучше городы, нежели деревни, которые ни малого сопротивления не имеют…» [ПИБ ИПВ 1889, т. 2, с. 78]. Апраксин оправдывался тем, что он жег дальние мызы, которые могли послужить для доставки провианта и фуража шведским войскам, но не делал этого в окрестностях Сарской мызы, Ниена и Дудергофа, района, где могла проходить зимовка русской армии.