Окровавленные руки (ЛП)

— Маттео! — закричал Лино, наконец отвлек мое внимание от мертвой тишины, доносившейся из моего телефона. — Поговори со мной, мужик. Что происходит?

— Она у него, — ответил я, чувствуя, как на меня снизошло мертвенное, убийственное спокойствие. Я знал, что это не продлится долго, знал, что как только я сам увижу, что Айвори ушла из своего дома, ярость вернется.

Но до этого момента я обнимал монстра. Пусть он овладеет мной, пока я координировал свои действия с моими людьми.

В ту секунду, когда мы подъехали к дому Айвори, дому, который я покинул всего час назад, я выскочил из машины еще до того, как она остановилась.

— Маттео! — крикнул Лино, бросив машину на стоянку и следуя за мной. Я не знал, что его так волновало, было очевидно, что Адриан и его люди ушли. Не осталось ни одной машины, только случайные тела, оставленные гнить на полу Айвори, когда я бросился в открытую входную дверь.

Посреди этого хаоса лежал Шрам — совершенно неподвижный. Лино подошел к нему, проверяя жизненно важные органы, но несколько мужчин пошли проверить остальную часть дома.

— Айвори! — крикнул я, мчась к заднему двору, не уверенная, что меня облегчит то, что я не нашел Айвори лежащей там.

Она была жива, но быть с Адрианом было далеко не благословением. Как только он возьмет на нее руки, она пожалеет, что не умерла.

Он сделает ей больно. Он сломает ее.

Я не мог этого допустить.

Лино вышел во двор, в смятении оглядываясь.

— Мы найдем ее, — сказал он.

— У нее есть следопыт, — напомнил я ему, никогда еще более не благодарная за неуважение к желанию Айвори, чем в тот момент. — Готовь ребят.

— Шрам жив, — сказал он, заставив мою голову вздрогнуть от шока. — Изрешеченный пулями, но каким-то образом этот упрямый ублюдок все еще жив. Бруно и Марино отвели его к Доку.

— Хорошо, — кивнул я, доставая телефон и открывая приложение, которое должно было показать мне местонахождение Айвори. Они все еще двигались, но мне потребовалось время, чтобы собрать достаточно отряда, чтобы организовать вторжение, где бы они ни приземлились. — Я хочу каждого мужчину, который у нас есть.

— Ты понял. Я позвоню Дону, пусть он тоже займется этим.

Я в последний раз кивнул, призывая еще одного мужчину, которого я хотел видеть рядом с собой. Единственному человеку, которому я мог доверить заботу о своем ангеле, Адриана ждала очень медленная и мучительная смерть.

Как бы мне ни хотелось лично наказать его, я знал, что Райкер будет гораздо худшим наказанием, чем я могла когда-либо мечтать.

И этого должно быть достаточно.

— Что? — спросил он, когда взял трубку. Саймон стоял у входной двери и кивал мне, пока я возвращался к машине, запрыгивая на водительское сиденье, чтобы быть готовой ехать со мной, куда бы я ни пошел.

— Адриан Риччи взял Айвори. Мне нужно, чтобы ты устроил ему самую ужасную смерть, которую только можно вообразить, — прошипел я в трубку, возвращаясь в ее практически пустой дом.

— Когда и где?

— Тащи свою задницу к ней домой, — сказал я, отбарабанив ее адрес. — Мы сейчас мобилизуемся. На всякий случай я пнул одного из его людей, желая заставить даже их трупы страдать за ту роль, которую они сыграли в том, что забрали у меня Айвори. Их количество свидетельствовало о том, как упорно Шрам сражался, чтобы защитить ее, уничтожив в одиночку полдюжины мужчин, прежде чем они убили его.

— Уже в пути.

Тридцать третья

Айвори

Я проснулась.

Медленно.

Дезориентирована.

Подушка под моим лицом была не моя. Она не пахла Маттео, а ткань наволочки была слишком роскошной для того дешевого комплекта, который я купила в магазине со Шрамом. Мое лицо пульсировало, когда я двигалась, и моя голова закружилась в тот момент, когда я оторвалась от подушки.

Стены с высокими деревянными панелями смотрели на меня с краев комнаты, на меня было наброшено темно-синее одеяло. Я дотронулась до своей головы, вздрогнув от исходящей оттуда боли и засохшей крови, которая казалась такой грубой на моих пальцах.

Я проигнорировала плавающую голову, сбросила с себя одеяло и медленно поднялась на ноги. Я проглотила тошноту, когда мой желудок скрутило, как только я встала, решив не рвать, пока не выясню, где я нахожусь.

Первой дверью, к которой я подошла, была ванная, и я уставилась в зеркало на огромный пятнистый синяк у виска, который покрывал мою бровь и верхнюю часть скулы. Кровь, похоже, была из небольшого пореза, и я проигнорировала ее, чтобы найти выход из спальни.

Увидев синяк, я без сомнения поняла, что Адриан, должно быть, нокаутировал меня. Все вернулось ко мне в порыве паники.

Шрам был мертв.

Я сглотнула слезы, понимая, что мне нужно найти выход из дома этого садистского ублюдка. Это то, чего хотел Шрам. Я могла бы оплакивать его, как только оказалась в безопасности, могла бы сказать ему, как мне жаль, что мои глупые решения привели к его гибели.

Мне нравилось думать, что он простит меня.

Но я не думала, что когда-нибудь смогу простить себя.