Окруженец

— Надо капитана сюда! Он же танкист, должен определить. Я сейчас!

Я спрыгнул вниз и погнал Ваньку на дерево. Минут пять он наблюдал, потом поговорил о чем-то с Дремовым и спустился ко мне:

— Танк у них там припрятан.

— Точно?

— Точнее некуда, Вить! Из сарая вышли двое в комбинезонах, вошли в дом, потом вернулись. А из сарая еле заметный дымок показался. Не иначе, танк заводили.

— Это означает только одно — экипаж находится в сарае. Там мы его и оставим, навсегда! А на танке мы домой поедем, Ваня! И кабана с собой прихватим, в качестве приза.

— Что за кабан, Вить?

— Сейчас узнаешь, зови Володьку. Будем думу думать, разговоры разговаривать и беспорядок нарушать.

Дождавшись Дремова, мы углубились в лес и принялись обсуждать план нашего прорыва, в котором основной фигурой был капитан Борисенко. Поэтому я спросил его:

— Справишься с немецким танком, Вань? Ведь тебе придется рулить.

— Не рулить, а управлять! Деревня!

— Это все равно, лишь бы смыться отсюда. Надоели уже все эти рожи кругом.

Разговаривали довольно долго, спорили и, наконец, в общих чертах договорились. Дремов улыбнулся:

— Ну что, голосовать будем? Или примем за основу?

Мы ничего не ответили, только рассмеялись, хотя и довольно нервно. Все-таки, напряжение сказывалось, но вида никто не подавал. Теперь нужно ждать, до темноты оставалось не так много времени. Можно было и отдохнуть, но не получалось, Дремов постоянно вскакивал и прохаживался, что-то прокручивая в своей голове.

А вот идти на операцию желательно налегке, поэтому лишнее барахло придется оставить. Нужно сделать ревизию, и я развязал свой мешок, который тоже придется оставить. А ведь это память о погибшем пулеметчике, который дрался насмерть еще в первый день войны. Но ничего не поделаешь, лишний груз ни к чему. Или окажемся у своих, или погибнем, третьего не дано. Я с сожалением отложил в сторону кожаную тужурку лесника Герасимовича, потом достал коробку с документами убитых мною немцев. Хотя в последнее время я ими не интересовался, в смысле — документами. Потом плюнул, затолкал все обратно в мешок. А себе оставил только запасной магазин, гранату, банку тушенки и два сухаря. Еще оставил свой пистолет, «парабеллум» отдал Дремову. Вот и все, гранату и пистолет за пазуху, нож в сапог, еду в желудок. Теперь — порядок.

Я глянул на Ваньку и решил его немного подкусить, уж больно серьезным и сосредоточенным он выглядел:

— Послушай, Вань. А ты второй автомат тоже с собой попрешь? Может тебе и стрелять-то не придется, за рычагами как-то неудобно!

— Можешь не стараться, Вить. Ничего у тебя не получится, я спокоен, как стая мамонтов. А насчет автомата ты зря, ведь Дремову он уже пригодился. А с собой я возьму, конечно же, один. Если это тебя так интересует.

Он напыщенно, как индюк, посмотрел на меня свысока, но потом не выдержал и засмеялся. Вот дает Ванька, а я уже подумал, что он всерьез мне тут лекцию вычитывает. Молодец, не унывает! Володька Дремов тоже хорошо держится, значит, удача будет с нами.

Попрыгав на месте и убедившись, что у нас ничего не лязгает и не гремит, мы отправились в путь. Даже сама природа оказалась на нашей стороне — на поле перед селом местами росли кусты, а луна, время от времени, заслонялась тучами. Вот в такие моменты мы и бросались от куста к кусту, не сбиваясь с дороги, и вскоре выбрались к нужному месту, благодаря огромному тополю возле дома. Мы предполагали, что часовых будет двое, один около дома, второй у сарая с танковым экипажем. Но убирать их надо одновременно, чтобы никто из них не успел очухаться. Сделать это предстояло нам с Володькой. Мы оставили капитана за сараем, договорились о сигнале и разошлись в разные стороны — Дремов к воротам сарая, а я к дому. Выждав, когда луна скроется за тучами, я бесшумно метнулся к крыльцу и затаился за перилами. Не доходя до меня метра полтора, часовой остановился. И я тихонько свистнул, солдат повернулся в мою сторону, я прыгнул и ударил финкой ему в грудь, одновременно зажимая рот ладонью. Затем осторожно опустил тело на землю. От сарая послышался тихий свист, я удовлетворенно кивнул и остался на месте. Через некоторое время едва слышно скрипнули ворота сарая, а вскоре снова послышался свист. Все в порядке, ребята сделали свое дело! Я быстро бросился к сараю и вошел вовнутрь. Там было темно, и силуэт танка лишь угадывался. Рядом тяжело дышал Дремов, и я спросил у него шепотом:

— Как все прошло, Володь?

— Да нормально все. С одним только повозиться пришлось. Здоровый, гад, оказался.

— А Ванька где?

— В танке уже, разбирается там, что к чему.

Тут немного приподнялся водительский люк, показалась тоненькая полоска тусклого света, и мы услышали Ванькин голос:

— Мужики, давайте сюда.

Через люк в башне мы быстро оказались внутри танка. И мне, почему-то, сделалось очень и очень неуютно:

— Надо же, гроб натуральный! И как только здесь люди живут?

Ванька, уже перелезая к нам, ответил:

— Ничего, потерпите. Зато домой вывезет.

— Что, ты уже разобрался с управлением?

— Конечно, все везде одинаковое. Теперь вам покажу кое-что.

— А нам-то зачем?