Оксюморон

Я к этому времени уже почти перестал обращать своё внимание на её колкости. Поднявшись со стула, я проследовал следом за Марусей в соседнюю комнату. Там мы вышли на балкон. Устремив взгляд в даль, я увидел идущую по улице большую пёструю толпу над которой реяли знамёна и свежий ветер надувал паруса транспарантов.

– Чего они требуют – спросил я.

– Чёрт их разберёт – ответила девица, выплюнув жевательную резинку, которая пролетев по замысловатой траектории, скрылась в благоухающих недрах зарослей сирени.

Я краем глаза посмотрел на Марусю, весь её вид говорил о том, что ей совершенно безразличны те люди, которые в дали выкрикивали лозунги и потрясали кулаками. Тут раздался шум мотора, я перевёл взгляд и увидел роскошный чёрный автомобиль, который вывернув из-за угла поехал на встречу толпе, а ещё спустя мгновение случилось и вовсе невероятное, люди, которые ещё минуту в своём гневе походили на воплощение самой справедливости и праведного гнева, в миг, побросав свои флаги и транспаранты, упали ниц перед автомобилем, вытянув перед собой руки. Я видел людей в подобной позе в каком-то старом фильме про древний Египет. Там был показан выезд фараона. Встречающие процессию люди приветствовали владыку в тех же позах, что и люди которых видел я.

– Что случилось? – спросил я у Маруси, не отводя взгляда от лежащих на земле людей.

– Как что – ответила девица с усмешкой – забастовка у них, не видишь, что ли, сам?

– И ты не боишься? – спросил я, хотя уже догадывался о том, каким будет её ответ.

– Нет, не боюсь – с усмешкой сказала девушка, и с наслаждением потянулась. Всем своим видом она демонстрировала полное безразличие к происходящему на улице – И ты посланник, не бойся, ничего с тобой не случится плохого.

– Как ты, наверное, уже догадался, к твоему приезду здесь особо не готовились, поскольку гостеприимство у нас не в чести, ты уж прости, но нам гостей не надо.

– Я понимаю – сказал я.

– А если понимаешь, – продолжила девушка – то должен понимать и то, что раз мы до сих пор живы при существующем порядке вещей, то и сегодня ничего необычного не произойдёт.

Я промолчал, признавая правоту её логики.

– Просто праздник у них сегодня какой-то, – продолжала Маруся – я даже толком не знаю какой именно. Мне по правде говоря наплевать. Ну вот они и собрались покричать. Традиция такая, так они свободу понимают. Ни чего особенного, – она махнула рукой – к вечеру разойдутся.

Она смотрела в сторону и по всей видимости не заметила того, что произошло на моих глазах.

– Нет, вы меня не поняли, я имею в виду что у них сейчас там произошло? Почему они все бросились на землю, едва завидев машину и кто в машине?

Маруся взглянула в сторону лежащих на земле людей.

– Кто в машине не знаю, кто-то из наших – сказала она, видя непонимание на моём лице она поспешила с объяснениями – едет чиновник, надо упасть на землю, и приветствовать того, кто создаёт твоё бытие, а в свободное от приветствий нас время, можешь заниматься чем хочешь, они свободное время проводят в демонстрациях.

– Что, без повода? -не поверил я.

– Почему без повода? – Маруся пожала плечами – Повод есть всегда, более того то, что ты видишь перед собой сейчас, гость залётный, это явное свидетельство прогресса. Я ещё застала времена, когда подобную реакцию – с этими словами она кивком головы указала в сторону лежащих на земле людей, – вызывал обычный строгий костюм. Так что повод, как я уже сказала, есть всегда, но повод есть повод, чиновник есть чиновник, а быдло есть быдло.

– И что, у них, – я кивнул в сторону людей, которые уже начали понемногу подниматься на ноги и отряхивая одежду снова выстраиваться в строй – никогда не возникало мысли чтобы попытаться провести параллель между поводами к выступлениям и теми людьми которые проносятся мимо них на дорогих автомобилях?

Маруся посмотрела на меня, я на неё, наши глаза встретились. Первый раз с того момента как я увидел её в её взгляде промелькнуло что-то похожее на подлинный интерес.

– Знаешь что, гость залётный, а ты интересный парень.

– Спасибо – ответил я, ощущая, удовольствие от того, что мои акции на её душевной бирже пусть и медленно, но поползли вверх.

Меж тем толпа приблизилась на достаточно близкое расстояние, и я наконец сумел прочитать надпись на их многочисленных транспарантах и флагах. На всех их тряпичных инструментах выражения воли было написано крупными буквами всего одно слово «Против». В прочем некоторые транспаранты вообще не несли никакого посыла. Это были просто разноцветные полотнища, растянутые меж двух шестов.

– Интересно, против чего они протестуют? – спросил я.

И хотя мой вопрос был чисто риторическим Маруся всё же ответила на него.

– А протестуют они, любезный друг мой, буквально против всего.

– В каком смысле, против всего – спросил я.

– В самом прямом. – не поворачивая головы ответила Маруся – Они протестуют против нас, против себя, против условий жизни. И вместе с тем они понимают, что они сами и воплощают всё то, против чего выступают.

–Я видел, что у некоторых из протестующих на транспарантах вообще нет никаких надписей.