Октавиан Август. Революционер, ставший императором

На западном побережье Италии мало естественных гаваней на пространстве от Мессанского (ныне Мессинского) пролива до Неаполитанского залива. Это наряду с тем, что люди Секста имели возможность совершать нападение на любой из портов, доступных им с их баз на островах, означало, что силы вторжения необходимо подготовить на значительном расстоянии от целей. Предполагалось, что два флота Цезаря должны встретиться в море и нанести комбинированный удар по Сицилии, однако ничего подобного не случилось, и вместо этого им пришлось сражаться поодиночке. Корабли были только что построены, команды – неопытные, то же можно сказать и о командирах, за исключением Мены. Эскадры Секста с их опытными моряками хорошо показали себя в столкновении с одним из флотов Цезаря и наголову разгромили другой. Продолжению битвы помешала погода. Чрезвычайно жестокий шторм, необычный даже для западного побережья Италии, где могло случиться что угодно, испортил все дело. Люди Мены смогли выйти из положения, но большинство других капитанов понятия не имели о том, что делать, и их суда разбились о скалы. На следующий день Цезарь ушел меньше чем с половиной кораблей, и кампания закончилась. В Риме начались беспорядки, и туда был направлен Меценат, чтобы урегулировать ситуацию, однако он мало что мог сделать с нехваткой продовольствия.^[293]

Секст с трудом мог поверить в свою удачу, поскольку плохая погода началась как раз в нужный для него момент. Позднее он стал носить плащ цвета моря и называть себя сыном Нептуна. Цезарь же хвастался, будто одержал победу вопреки противодействию со стороны Нептуна, и приказал не проносить статуи морского бога во время следующих игр в Риме. Римляне в большинстве своем возмущались триумвиром, а не богом моря в связи с нехваткой продуктов и ненужной и чрезвычайно неудачной войной.

Зная, что Цезарь обожал игру в кости и азартные игры вообще, какой-то острослов примерно в это время сочинил такой стишок:

  Разбитый в море дважды, потеряв суда, Он мечет кости, чтоб хоть в этом выиграть.^[294]  

Цезарь просил Антония прибыть в Брундизий для встречи в начале лета, однако не смог явиться в установленный срок. Антоний, устав ждать, отплыл на Восток. После катастрофы, случившейся летом, Цезарь отправил к нему Мецената, и было вновь решено провести переговоры, которые и состоялись в Таренте в 37 г. до н. э. Антоний прибыл в сопровождении 300 кораблей, и 120 из них он передал по условиям соглашения шурину. Тот в свою очередь обещал отправить ему солдат для войны с парфянами. Октавия, как считали, способствовала успеху переговоров, убедив своего супруга добавить еще десять небольших кораблей, в то время как ее брат дал Антонию 1000 отборных преторианцев. Были официально продлены полномочия триумвиров, поскольку срок тех, что они получили по закону 43 г. до н. э., уже истек. Детали конституционного оформления их власти ускользают от современных ученых, и вполне возможно, что и тогда все выглядело довольно расплывчато, поскольку не существовало прецедента для столь широких полномочий. Десятилетний Антилл, старший сын Антония от Фульвии, обручился с малолетней дочерью Цезаря, чтобы обеспечить новый, уже ставший почти обычным брак, призванный подкрепить достигнутое соглашение.^[295]

Новую войну планировалось вести против Секста, и весь 37 г. до н. э. и первая половина следующего года ушли на приготовления. Ответственным за это был Агриппа, старый друг и ровесник Цезаря, находившийся вместе с ним в 44 г. до н. э. в Аполлонии и с тех пор игравший при нем все бо́льшую роль. Он не участвовал в первом конфликте с Секстом, поскольку в ту пору находился в Галлии, где подавлял восстание в Аквитании, подражая Юлию Цезарю в деле наведения моста через Рейн,^[296] и руководил экспедицией против германских племен. Способности и компетентность Агриппы в разных качествах – военачальника, инженера или администратора – будут присущи ему всю жизнь, сочетаясь с безусловной преданностью Цезарю и подчеркнутой скромностью. Удостоенный заслуженного триумфа, он решил не праздновать его, чтобы это не контрастировало с неудачами его шефа. Вместо этого Агриппа занялся созданием нового, более мощного флота. За Кумами, в Неаполитанском заливе он приказал вырыть канал, связавший Авернское озеро через озеро меньшего размера с морем, в результате чего образовалась огромная гавань и безопасное водное пространство для тренировки команд.