Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Действуя в твердом убеждении, что представители прежней власти по определению являются некомпетентными, антинародными и склонными к предательству элементами, Временное правительство в здравом уме и твердой памяти самостоятельно ликвидировало весь государственный аппарат России, оставив потом большевиков с их идеей слома старой государственной машины практически без работы. Причем, следует подчеркнуть, что программа разрушения администрации и правоохранительных структур осуществлялась вовсе не под давлением Советов. Это и была программа российского либерализма, претворенная в жизнь.

Временное правительство полностью уничтожило российскую правоохранительную систему. Двери всех тюрем распахнулись. Одновременно были упразднены не только полиция, но особые гражданские суды, охранные отделения, отдельный корпус жандармов, включая и железнодорожную полицию. На места были разосланы инструкции о создании отрядов народной милиции под командованием армейских офицеров, выбранных земствами и Советами. Дееспособность такой милиции была нулевой, тем более что в нее в массовом порядке стали записываться криминальные авторитеты, выпущенные на волю в рамках всеобщей политической и уголовной амнистии.

Исчезла вертикаль исполнительной власти. 5 марта премьер Львов сделал телеграфное распоряжение о повсеместном устранении от должностей губернаторов и вице-губернаторов и замене их временно председателями губернских земских управ, о возложении на председателей уездных земских управ обязанностей уездных комиссаров Временного правительства.

В регионах в результате остались главы земств, которые в прошлом умели, в первую очередь, распределять деньги на небольшие социальные и образовательные программы. Одновременно повсеместно возникли комитеты общественных организаций, куда входили все, кому не лень, и Советы, создавая ситуацию «многовластия» на местах, что тождественно безвластию. Можно было восторгаться гением народа, возрождением стародавних вечевых традиций, но машина местной администрации в России перестала функционировать.

Вразнос пошла страна. Финляндия провозгласила автономию и требовала вывода русских войск со своей территории. Украинская Рада заявила о независимости, приступила к формированию собственной армии. Национальные движения бурным потоком разлились по всем окраинам государства. «Установив в стране режим демократических свобод, центральная власть создала благоприятные условия для развития национальных движений, но ничуть не позаботилась о создании механизмов, которые позволили бы хотя бы частично удовлетворить их требования»[3244]. Зато националистические силы в различных регионах нашли надежных союзников в лице большевиков, всячески поддерживавших автономистские настроения под флагом реализации права наций на самоопределение.

Временное правительство, провозгласив принцип свободы вероисповедания для всех, разорвало связь российской власти с православной церковью. Впервые со времен крещения Руси в стране установилась власть, которая не только не опиралась на РПЦ и не обладала сакральностью, но и видела в церкви серьезную преграду на пути общественного прогресса. Вероисповедная политика Временного правительства исходила, с одной стороны, из стремления отделить церковь от государства, а с другой, поставить ее под жесткий контроль и поощрять в ней обновленческое движение. Церковные иерархи и глубоко верующие люди не могли согласиться с политическими чистками в рядах епископата, национализацией церковных общеобразовательных школ, отменой обязательного изучения Закона Божьего и другими нововведениями. При этом успехи атеизма и ослабление столпов веры сопровождались очевидным подрывом моральных устоев российского общества. Временное правительство лишило себя возможности опереться на авторитет церкви.

Патриаршество было введено уже после прихода к власти большевиков, и на семь десятилетий перед церковью встанет куда более сложная задача, чем при православной монархии: сохранить хоть что-то, сберечь для будущих поколений огонек веры.

Армия была доведена до состояния небоеспособности и прогрессирующего разложения и Временным правительством, открыто выражавшим недоверие старому генералитету и офицерскому корпусу, и Советом, который выпустил «Приказ № 1», отменявший дисциплину в армии, и неоднократно заявлял об общности интереса народов всех воевавших стран к прекращению захватнической политики собственных правительств.