Октябрьские ведьмы

Наш дом, по всей видимости, перенёсся на край света, устроившись на самом краешке обрыва. Под нами были только кучи камней от обрушившихся скал, ласкаемых пенящимися волнами. Меня замутило, и я торопливо отпрянула от двери.

– Я не собираюсь умирать в сорвавшемся в пропасть доме! – закричала Мирабель и, поймав мой ошарашенный взгляд, закатила глаза. – Нельзя, чтобы он рухнул вниз!

– Где мы? – прошептала я, не видя ничего, кроме моря.

Зато выражение лица Керры кардинально изменилось, став совершенно диким. Она смотрела на открывшиеся перед нами просторы так, будто готова впиться в них зубами. Или расцеловать.

– Дома! – с ликованием выдохнула она.

Громкий клич привлёк моё внимание, и, обернувшись, я увидела, как птица порхнула прямо на голову Керры.

– Пошла прочь! – закричала Керра, получив крыльями по лицу, и замахала руками и головой, вне себя из-за столь наглого вторжения в личное пространство, совсем как тётя Пруди. Издав новый клич, сокол, наклонив голову, посмотрел на нас и вылетел в окно. Натужно взмахнув несколько раз крыльями, он скрылся в зарослях вереска.

Не зная, радоваться или пугаться, что мы оказались на территории Морганов, я достала из кармана Бобби и погладила её по гриве. Звезда в её лбу начала тускнеть, но в остальном пони совсем не изменилась, и пока она была в порядке, я тоже была в порядке. Не важно, как мы здесь оказались, главное – что наши родные близко и нам предстоит работа.

– Идёмте! Мирабель, скорее!

– Мерлины никуда не ходят, – возразила Мирабель.

И она права: мы ни разу не выбирались куда-нибудь всей семьей: у нас не было машины. Мы не стремились расширять свои горизонты, пробуя что-то новое. Наши тёти и без того были счастливы там, где проводили большую часть своей жизни: тётя Пруди – на своём участке, тётя Конни – на кухне, а мама – за столом, заваленным рулонами ткани.

Мирабель развернула оставленную тётей Флисси бумажную карту и покрутила её, будто пыталась сориентироваться.

– Как мне сейчас не хватает моего мобильника, – призналась она, поймав мой взгляд.

Я понимающе вздохнула: подключённый к Интернету телефон сейчас был бы очень кстати: у меня накопилось столько вопросов для поисковика!

Мирабель сложила карту.

– Я совершенно точно никуда отсюда не пойду, – заявила она, хотя отступать было уже поздно.

– Почему? – спросила я, не подумав.

– Я никуда не выхожу в октябре! Вне дома я всегда остаюсь одна, а снаружи одиноко, холодно и страшно! – повысила голос Мирабель. Я не представляла, как ей было стыдно признаться в этом перед Сенарой и Керрой. Лишь сейчас я поняла, как всё это время ей было больно и горько.

– Сейчас всё иначе, – попыталась я её приободрить. – Я буду с тобой. Я знаю, тебя это бесит, но зато ты не будешь одна.

– Магия непредсказуема и неуправляема, и в прошлом году, когда я попыталась применить её вне дома, я едва не погибла в Арктике! Глядя на тёть, можно подумать, что это просто, но на самом деле это не так!

Мирабель была ярким примером того, что бывает, когда магия выходит из-под контроля. Подобные травмы долго тебя не отпускают. Я надеялась, что смогу пережить свой Первый октябрь, никому не навредив. Но в то же время я была готова на всё, лишь бы вернуть маму.

– Я вас провожу, – с улыбкой вызвалась Сенара.

Просим прощения за отмену доставки! Дом по адресу Пендрагон-роуд, 15, не обнаружен. В случае смены местоположения дома предлагаем заполнить форму переадресации.

Глава 17

– Ты предлагаешь нам помочь? Ты же в курсе, что мы ведьмы Мерлин? – не поверила я.

– Нет! Нельзя! – возмутилась Керра. – Ты…

Сенара, сверкая глазами, подскочила к младшей сестре, драматично взмахнув мантией:

– Разве матушка не сказала, что я за главную? Разве она не приказала тебе слушаться меня? И разве она не говорила тебе молчать?

Керра потупилась и пробормотала:

– Да, сестра.

– В таком случае мы отведём этих Мерлинов к их родным, – сказала Сенара.

Отчаяние вынуждает нас порой совершать невообразимое, например довериться Морганам. Но, напомнила я себе, это же ради мамы и тёть.

– Мы готовы, – сказала я. Но на полпути к задней двери поняла, что Мирабель за мной не пошла. – Скорее, Мирабель, у нас мало времени.

Время действительно заканчивалось: солнце скрылось, небо быстро темнело.

Мирабель поплелась за мной, еле переставляя ноги, словно они у неё свинцовые. Но у задней двери, обычно ведущей на маленькую террасу, она остановилась и очень тихо, чтобы услышала только я, призналась:

– Я не хочу выходить наружу.

– Мы должны, – твёрдо сказала я.

Я показала ей Бобби, маленькое округлое тельце которой начало просвечивать. Я не знала, что будет, если Бобби окончательно исчезнет, и выяснять это мне не хотелось.

Мирабель встала на пороге, сделала глубокий вдох и шагнула на вершину обрыва, навстречу холмистой равнине, заросшей травой и вереском и обдуваемой морскими ветрами.