Окутанная тьмой (СИ)

-Теперь все так, как и должно быть… – коротко бросила Хартфилия, выдавив из себя некое подобие прежней радостной улыбки.

Комментарий к На стадионе... Как и обещала одна из двух глав.

В связи с прошедшим праздником 23 февраля, у меня появился вопрос. Среди моих читателей есть хотя бы один парень? Нет, ну правда. Это просто интерес. Если да, то с прошедшим тебя.

====== Предательство, часть 1: Ее выбор... ======

После того как все поголовно увидели живую, веселую, улыбающуюся Марвелл, на стадионе наступила долго тянущаяся минута полной тишины, потом еще одна и еще, медленно перетекая в пятиминутное молчание. Зрители затихли, не в силах произнесли хотя бы одно слово, вокруг стало так тихо, как бывает только ночью на кладбище, где только мертвые, где даже муха мимо не пролетит, разрушая гробовую тишину. Затих так же и балкон, где дружно замолчали трое ведущих, зависнув напротив своих микрофонов. Чапати чуть подался вперед, нелепо приоткрыл рот, издавая какие-то странные мычащие звуки, размахивая руками в разные стороны, будто и вправду хотел что-то сказать, но не мог. Видимо, это и есть пресловутое выражение «потерять дар речи». На больших экранах, парящих напротив рядов зрителей, неизменно сияла картинка улыбающейся Венди. И улыбалась она так радостно, глупо и виновато одновременно, ведь только сейчас, когда она уже стояла перед всей гильдией, когда она привлекла внимание всего стадиона, в ее голову забралась мысль о том, как она собирается объяснять свое столь долгое отсутствие. Она ведь не сможет ответить даже на такой простой вопрос «Где ты была?», ведь и вправду не сможет. Вот где она была? Чем питалась? На что жила? Что вообще делала эти полтора года? Ответить на все это она не сможет сейчас и пока Марвелл надеется, что эта тишина продлится как можно дольше, чтобы она могла хотя бы что-то придумать, не смотря на то, что в голову пока ничего так и не приходило. Говорить что-то о Люси она и не хочет, и даже не собирается, ведь это будет полноценное предательство с ее стороны, а его, как известно, очень трудно пережить, а тем более простить. Особенно, когда так поступает близкий человек, которого ты, казалось, так хорошо знаешь и уверен в нем на все сто процентов. Венди так никогда не поступит, она в этом была совершенно уверена.