Окутанная тьмой (СИ)

-Венди, – губы Шарли предательски дрожат, выдавая ее волнение, точно так же, как и ее голос, вовсе охрипший, ничем не похожий на настоящий голос девушки, вот только в глазах Марвелл кроме маленькой доли счастья и радости нет ничего, даже слез. Она не плачет, не улыбается, ничего не говорит и от этого уже становится обидно, неужели она не чувствует того же, что и Шарли? Неужели она не чувствует безграничную радость, тепло и спокойствие в душе и сердце, неужели она не ощущает ничего этого каждой клеточкой своего тела? Только тонкие побелевшие руки Марвелл чуть вздрагивают, показывая, что что-то, но она чувствует, из-за чего-то волнуется, а так же и боится чего-то, что находится глубоко в ее душе, однако Венди тут же сжимает руки в кулаки, до еще более побелевших костяшек, чем они были минуту назад. – Венди, – так же хрипло вновь проговаривает Шарли имя девочки, будто сдерживая себя, ведь будь она немного эмоциональней, то тут же набросилась на нее, стала бы душить в объятьях, но она так не сделает, пока сама Венди не позволит. Венди так же держит все чувства в себе, лишь чуточку приподняв уголки губ в неком подобии улыбки, что Шарли тут же принимает за добрый знак. Все-таки Марвелл скучала, безумно и сейчас она волнуется, радуется, только непонятно зачем сдерживает себя. Девушка считала, что если чувствуешь что-то, то ненужно это скрывать, однако Венди считала немного иначе. Она больше не дрожит, не боится, не пытается придумать какое-то оправдание, потому что знает, что после этого вновь уйдет и исчезнет. И на сей раз их пути больше никогда не пересекутся, это их последняя встреча, так наивно полагала Венди. Она не будет плакать при друзьях. В ее глазах есть доля радости, но она постоянно перекрывается застывшей болью и печалью, ведь Венди понимает, что больше они никогда не увидятся. В Шарли вдруг что-то щелкнуло и ей стало совершенно наплевать, плачет Марвелл или же нет, смеется ли как раньше, улыбается так мило и невинно, главное, что она вообще здесь, перед ней и это не больное воображение девушки, это чистая правда. Преодолев последнее расстояние, разлучавшее их, Шарли просто крепко обнимает Венди, утыкается ей в плечо, уже не сдерживает слезы, которые вновь застлали глаза пеленой, целует искусанными губами в щеку, постоянно приговаривая что-то ласковое, родное, что-то, что должно вызвать в девочке хоть какие-то теплые чувства. Венди глубоко вздыхает и так же обнимает ее в ответ, цепляясь дрожащими пальцами за куртку Шарли, чтобы только никто не увидел, как трясутся от страха, от волнения ее руки. Вроде как раньше они были лучшими подругами, и Венди так спешила сюда, постоянно чувствуя сердцем, что ее что-то зовет домой, но сейчас, к глубокому сожалению, это оказалась не Шарли. Перед ними вдруг, будто явившись из ниоткуда, появилась огромная пропасть, которую ни ей, ни Шарли никогда не преодолеть, а там, внизу, собралось все – холод, страх, отчаяние, недопонимание и боль. Марвелл так торопилась, считая, что эта встреча сможет что-то изменить, но, увы, ничего так и не произошло. В груди ничего не забилось с новой силой, будто воскреснув из пепла. Все так же пусто и привычно. Теперь Венди и вовсе жалеет, что пришла сюда, зачем она давит всем на раны, как самая последняя эгоистка, заранее зная, что все равно уйдет? Это было ее глупое желание, мечта, которая осуществившись, не принесла ничего хорошего. Это все так же глупо, как и она сама. Глупая девочка с такими же желаниями, которые везде и всегда делают только хуже, усугубляя и без того ужасную ситуацию. Она осознала свою ошибку, вот только она не может понять, почему Люси все же отпустила их сюда? Она ведь умнее, рассудительнее и мудрее их обеих вместе взятых во много раз. Так почему же она позволила им совершить эту глупость?

-Гип-гип ура в честь возвращения двух волшебниц Фейри Теил! – наконец, разнесся радостный, веселый, но немного хриплый голос ведущего после столь долгого молчания. Стадион разом, будто по взмаху волшебной палочки, отошел от шока, ответив радостным криком. Венди отпустила Шарли, сделав шаг назад, прикрыв собою более напуганную Эми, которая не могла преодолеть себя и лишь иногда выглядывала из-за плеча подруги. Изображение на экранах, где до этого светилась Венди, сменилось, уступая место глупой картинке с салютом на фоне черного, звездного неба. С криками ведущих раздавались и вопли зрителей, вот только радости на балконе Фейри Теил будто и не было.