Олег Чарушников Голова как предмет роскоши

ли посевную на осень… Отопление, конечно, не работало. «Всё

смешалось в доме Облонских», указал в свое время Лев Толстой. Маленько

не дотянул старик до наших суровых реалий. Если бы у Облонских,

как у нас, в апреле отключали батареи, у них бы всё не смешалось,

а помешалось.

«Все рехнулись в доме Облонских»! Колотун, ходят в шубах, едят

в шапках, спят в валенках. А человеку в валенках – не до адюльтеров.

Каренин дрожит под тремя одеялами. Сопливому Вронскому ставят горчичники.

И Анна Каренина, чихая, кидается на рельсы, прижав к груди

любимый обогреватель…

…В Новосибирске продали в рабство трех солдатиков.

«Хрюшки – те же люди, только с хвостиками. Они спят, кушают, радуются,

разве что в преферанс не режутся. Без ласки хрюшки тоскуют и

не дают добрых привесов». Так думал жгучий брюнет, владелец одной

частной областной свинофермы, оставшийся без работников.

Расторопный хозяин грустил недолго. Он явился в соседнюю воинскую

часть, исполнил знаменитую опереточную арию: «Поедем в Бороздин,

где всех свиней я господин!» и обольстил командира несметными

сокровищами на сумму 60 руб. в сутки. И командир продал гостю три

бессмертные солдатские души по два червонца за штуку. Загнал, как

незабвенный Собакевич незабвенному же Чичикову. Или сдал напрокат,

как будет угодно. Короче, продал в свиное рабство. Свинокомплекс

мощностью в три солдатские силы заработал на полную катушку, но тут

дельце вскрылось…

Как тороватый купец-офицер распорядился сокровищами, он вспоминает

теперь в месте, надежно защищенном железными решетками.

Вместе с ним предается мемориям (под протокол) жгучий брюнет-душеприобретатель.

В начале века мы скакнула из феодализма в социализм. Теперь сделан

прыжок обратно – из капитализма в рабство, построив рабовладельческое

общество в одном, отдельно взятом свинарнике. Порадуемся

вместе, друзья! Мы вновь впереди планеты всей – если, конечно, смотреть

с конца.

МОНУМЕНТ ТАРАКАНОБОРЦУ

Весной оживают турфирмы и дачники.

«Кто там в запачканном берете с фуфайкой рваной говорит?» Это дачник

говорит. Он спрашивает сторожа, почему из бани сперли тазик. Мудрый

сторож разводит руками: «Дюраль-с!» И он прав-с.

Остальные граждане и организации, наоборот, постепенно погружаются

в предотпускную негу. Впрочем, казусов, случаев и происшествий

пока еще хватает…

Жизнь у нас пошла несколько иррациональная. Как в рассказе одной

старушки у Леонида Треера. «Замуровали, значит, голубчика под самый

Юрьев день. А через год жена кинулась искать. У соседей – нету. У пивного

ларька – нету. Ну, думает, замуровали! Позвали людей, разворотили

стену. А он сидит, божий человечек, и облигации по газете проверяет».

Здесь умиляет эпическое «через год». А так все нормально, обыкновенно,

по-нашенски…

…В Кузбассе широкое распространение получил сбор сморчков.

Сморчковая кампания в разгаре. Сморчковеды утверждают, что эти весенние

полусъедобные грибы способны заменить мясо – конечно, при

полном отсутствии последнего…

…В Омске успешно действует полиция нравов. Главный сексопатолог

города находится с ней в полном контакте и дает научное заключение,

является ли фильм эротическим или находится уже за гранью дозволенного.

Хорошая работа! Многие завидуют…

…В Томске решено установить памятник студенту. Идея спикера облдумы

Б. Мальцева сразу одобрена и поддержана учащимися массами.

Конкурс покажет, кому отольют памятник – отличнику или хвостисту-

двоечнику. Быть может, в городе появится нечто авангардное из металлических

кусочков и дырочек. Или же на советский манер: студент на

возведении коровника (стройотрядовская бронекуртка, гитара, удалой

чуб, лихой взор, крепко на взводе).

Опыт увековечения в нашей стране велик – от вездесущего В. И. Ленина

до памятника собаке академика И. Павлова. Но не охвачена еще

масса разных разностей. Томск задыхается без монументов! Надо срочно

запечатлеть в бронзе и мраморе незаметных героев наших дней. Итак,

памятники:

Уличному коммивояжеру (вдохновенно-лживые глаза, набор одноразовых

ножей; надпись: «Поздравляю! Вы выиграли приз от фирмы!»)

Олигофрену (мемориал жертвам школьной реформы; замурзанный

школьник вычисляет на пальцах, сколько лет ему учиться – 10, 11 или 12).

«Тараканоборцам посвящается…» Обелиск ветеранам войны с тараканами

(20-метровый антитаракановый карандаш; вокруг батальные горельефы:

«ковровое» опрыскивание аэрозолью, ночная засада на кухне

и пр.)

Похитителю цветных металлов (согбенный труженик тащит на спине

алюминиевую телефонную будку; через неделю монумент украдут).

Потребителю, отравившемуся колбасой вареной, а равно полукопченой

(такой страшный, даже описывать не хочется).

Дачнику (в процессе разбрасывания по грядкам навоза; изможден, но

счастлив; поза классическая: кормой кверху).

И станет Томск, как говорят украинцы, «ну дюже кращий».

ВТОРОГОДНИК-РЕКОРДИСТ

Захватывающими оказались итоги весеннего призыва в Залесовском

р-не Алтайского края. Призывники поразили своими достижениями.

Один паренек (как видно, интеллектуал) отнесся к школьной учебе весьма

неспешно и к 18 годам сумел осилить только 6 классов.

Еще один рекордист целых 6 лет проучился в 4-м классе (очевидно,