Олег Попов. Невыдуманные истории из жизни «Солнечного клоуна»

Но директор был непреклонен, и они даже немножко поссорились, потому что Олег считал, что директор делает ошибку.

Произошло так, как он и говорил. Артистам объявили, что они могут получить из резерва деньги за шесть рабочих дней. Они приходили, расписывались — ни «спасибо», ни «до свидания», никаких чувств. Ну, получили и получили.

Зато директор испытывал чувство удовлетворения, потому что в нем тоже боролся соблазн — этот резерв был для него как испытание. Так легко было положить эти деньги в карман и приехать домой с дополнительной приличной суммой денег. Но совесть не позволила брать чужое.

Спустя годы, когда Олега просили дать рекомендацию этому директору, он говорил:

— Это прекрасный человек! Представьте, что он даже резервные деньги, которые легко мог положить к себе в карман, раздал всем нам. У него прекрасная душа!

Так происходило расставание. Ранним зимним хмурым утром, когда директор, погрузив все вещи, садился в машину, чтобы ехать, он увидел, что возле его кемпинга стоит Олег Попов. Стоит молча. На его глазах были слезы. Постепенно собралась вся программа, и это естественно, после стольких лет совместной работы.

Попрощались, машина поехала. Олег стоял и плакал.

Русский немец

Как все запутано в этой жизни! Мечтаешь жить в Париже, а живешь в Подольске. Хочется посидеть на берегу Гудзона, а оказываешься на берегу Оки. Постоянное несоответствие между тем, что хочешь, и тем, что имеешь.

Но бывает совсем по-другому: живет немолодой русский человек в Германии и, что называется, в ус не дует. И все-то у него есть: дом, деньги, работа, признание, любимая молодая жена, а ему все чего-то недостает.

Помилосердствуйте! Чего же это? Может быть, ему остро не хватает снега зимой? А может, ухи, сваренной в ведре на берегу живописной речки, или жаренной картошки на сале? Ведь сколько ни учи немецкие привычки, немецкие манеры, немецкие слова — все равно в душе остаешься русским. До самого конца.

Поэтому и хранит он в особой коробочке рядом со счетами солидных банков свой потрепанный, бордовый советский паспорт.

Постепенно за несколько лет напряженной работы у Олега сложилась приличная сумма денег. Габи предложила ему сделать очень хорошую инвестицию — построить рядом, в Эглофштайне, в маленьком городке в регионе Нюрнберга, дом. Она нашла возможность сделать это за весьма небольшую сумму. В Германии всегда строят достойные дома. Дом должен быть двухэтажным, с подвалом, с кондиционером, с канализацией, с холодной и горячей водой, как положено в цивилизованном мире. Несмотря на то, что это маленький поселок, даже деревня, но все дома в нем построены на высшем уровне.

Олег согласился. И Габи начала искать архитектора, который сделает проект дома. Она представляла новый дом Олега Попова как эксклюзивный артефакт, поэтому и обратилась к одному из лучших архитекторов Германии. Тот прислал проект, по которому дом Олега Попова был сделан в виде кепки. На это, конечно, забавно было смотреть: снаружи конструкция клетчатой кепки, а внутри трехэтажный дом.

Олег категорически забраковал эту идею. Он не любил пижонства, не любил «понтов», не любил выворачивать свою жизнь напоказ. Ему нужен был скромный дом, в котором бы он отдыхал и который бы не бросался никому в глаза. Дом «внутрь глазами».

Они с Габи остановились на самом скромном проекте и построили обычный двухэтажный дом, только по очень странному проекту.

Первый этаж был очень высокий. И в нем находились главные комнаты Олега: его костюмерная, мастерская, где стояли станки. Там же было помещение, где хранились его афиши, программки и инструменты, с помощью которых он создавал цирковой реквизит. Огромная комната была предназначена под кладовую, поскольку за годы «плодотворных» визитов на «фломаркты» у Олега собралось огромное количество одежды: брюк, пиджаков, плащей, ботинок — то, что он покупал впрок и никогда не носил. Но выбрасывать это он никому не позволял. Габи решила, что весь этот скарб они разместят в этой части дома, а на втором этаже будет маленькая спаленка, где можно попить чай, посмотреть телевизор.