Олег Попов. Невыдуманные истории из жизни «Солнечного клоуна»

Дом получился очень теплым, поэтому Олег сразу полюбил его. Он врос «корнями» в Германию, он любил Германию. Ему нравился талантливый, рукодельный немецкий народ. Нравилось, как они живут и как работают. Всегда повторял:

— Смотрите, вот плинтус гостиницы! Ты не найдешь в нем ни одного шурупа. Они сделали его не просто прочно, они скрыли, как это держится, как это сделано. У немцев руки точно «золотые».

Прежде всего ему нравилось, что в Германии сытно. Ему нравился тот культ еды, который существует там. Он обожал баварские сосиски, ему нравился «Eisbein». «Айсбайн» — это знаменитое немецкое блюдо: соленая капуста с копченой свининой. Иногда он любил выпить стакан темного пива, не более того, но особенно в этом процессе ему нравились соленые бублики.

Ему импонировал быт и стиль жизни в Германии. Он понимал, что в России жизнь совсем другая, всегда немного с дефицитом самого необходимого. Не такая сытая, праздничная и достойная.

Он любил Германию, но все-таки продолжал оставаться русским. И поэтому вокруг своего немецкого дома он устроил цирковую арену. Поставил барьер по кругу, сделал небольшой 9-метровый манеж, который напоминал ему о цирке. Во время перерывов между гастролями он выходил на этот манеж и дрессировал там своих черных собачек.

Друзья из России прислали ему черных шотландских терьеров, собачек той же породы, что и собачки Карандаша. Олег даже в этом продолжал традицию клоуна, которого очень любил и уважал. Он принял в свою клоунскую команду этих собачек и стал с ними работать.

Хозяева цирка голландцы, которые очень плохо платили, находились в постоянных долгах перед артистами. Постепенно у них появилось желание освободиться от огромной дорогущей программы, оставив только Олега Попова и Габи. Они хотели набрать недорогую программу и продолжать коммерчески пользоваться великим именем, которое абсолютно случайно на долгие годы попало к ним в руки.

Габи дружила со многими артистами и их женами в программе. И когда они говорили: «Мы давно живем здесь в Германии», — она всегда усмехалась и отвечала:

— Вы не живете в Германии, у вас здесь чисто русская популяция, вы все эти годы живете в России. У вас здесь работают русские законы, русские отношения, русская программа, русский цирк, оркестр, свет, звук. Вы только иногда выходите в город, в немецкие магазины, в немецкие кафе, но проживаете на самом деле вы всё это время у себя в России.

Это прежде всего касалось самого Олега.

Уже позднее, когда программа перестала ездить с Хаансом Мартенсом, Олег работал вместе с Габи и Владимиром Фесенко в международных программах. Там уже Габи исполняла роль его продюсера. Она следила за регулярностью оплаты, за правильностью постановки реприз, поскольку это была уже не русская программа.

Олег не очень хорошо знал иностранные языки. Поэтому Габи брала на себя еще и функции переводчика.

Олег всегда оставался русским. Парадокс: проживая вдалеке от родины, он оставался сугубо русским человеком.

Однажды к ним домой позвонил канцлер Коль и предложил Олегу Попову немецкое гражданство. Он сказал:

— Если господин Попов захочет стать гражданином Германии, наша страна почтет великой честью принять великого артиста.

Однако Олег отказался. И до конца жизни носил в кармане старый, еще советский паспорт. Он оставался гражданином своей страны. Хотя у него было много обид, в основном на руководителей.

Он не понимал, почему он, народный артист СССР, обладатель ордена Ленина, ордена Трудового Красного Знамени, самый популярный клоун в мире, самый популярный российский артист за рубежом — получает пенсию в две тысячи рублей в месяц. При том что имя Олега Попова знал весь мир.

Когда его спрашивали, почему он не возвращается в Россию, он отвечал:

— А как я там буду жить на такую пенсию? Вы хотите, чтобы я на старости лет жонглировал в переходе метро?

Он с возмущением смотрел репортажи европейских телеканалов о России, в которых показывались документальные кадры, как пенсионеры питаются с помойки.

Одной из его проблем было то, что он постоянно смотрел западное телевидение о жизни в России. Порой его это «зомбировало». Ведь немецкое телевидение частенько выступало как кривое зеркало.

В 90-е по телевидению ежедневно показывали убийства, расстрелы, нищету в России. Все это, конечно, было правдой. Но было ведь не только это. А ничего другого из России не показывали.

Олег видел, что над родиной плывет одна сплошная черная полоса. На просьбы и приглашения друзей приехать и поработать дома он всегда отвечал:

— Меня там сразу убьют и отберут последние деньги.

— Олег, да какие там у вас деньги? Здесь богатые люди в отпуск берут больше денег, чем вы имеете!

Но он не соглашался ни на какие, даже самые выгодные предложения. Ехать боялся, но Россию любил. Всегда оставался русским и говорил всю жизнь только по-русски.

Его отношение к России было очень искренним. Когда близкие друзья спрашивали, тоскует ли он по родине, он отвечал:

— Друзей у меня там уже нет — все поумирали. На родину тянут только могила Сани и снег. Скучаю без снега.