Читаем Олег Табаков. Либеральный русский театр полностью

Как и два предыдущих романа писателя, «Семнадцать мгновений» тоже было решено экранизировать. Причем инициаторами этого начинания явились чекисты. В 1969 году, когда роман Семенова еще не вышел отдельной книгой, на телевидении был утвержден сценарий 12-серийного фильма по нему, подобран режиссер. Однако в самый разгар подготовительных работ ситуация внезапно изменилась. Дело в том, что за право поставить такой фильм стал бороться еще один режиссер — 46-летняя Татьяна Лиознова.

Имя Лиозновой стало известно массовому зрителю в 1961 году, когда на экраны страны вышла ее картина «Евдокия». Фильм имел большой успех у публики и занял в прокате 9-е место (34,4 млн). Семь лет спустя Лиознова сняла еще один шедевр — «Три тополя на Плющихе» — и по праву вошла в число самых кассовых режиссеров советского кино. Все эти успехи играли на руку Лиозновой, однако было одно «но»: все снятое ею имело отношение к мелодраме, а «Мгновения» относились к жанру военно-исторического кино. Поэтому у многих, кто имел отношение к созданию фильма, возникли справедливые опасения: а справится ли такой режиссер (да еще женщина!) с этой задачей? Но Лиознова все-таки сумела убедить скептиков в том, что эта задача ей по плечу.

Актеры

По словам самой Лиозновой, все актеры на главные роли были утверждены ею без кинопроб. Однако, по воспоминаниям самих участников съемок, все обстояло несколько иначе. Например, на роль Штирлица пробовались несколько разных актеров, в том числе и Иннокентий Смоктуновский. Однако он тогда жил в Ленинграде, а съемки должны были вестись в течение двух лет. Актера это не устроило, и его кандидатура отпала.

Среди других претендентов на главную роль были и вовсе неожиданные кандидатуры, например будущий Остап Бендер Арчил Гомиашвили, у которого в ту пору был роман с Лиозновой. Однако к началу съемок этот роман благополучно завершился, плюс к тому же Гомиашвили был утвержден на роль Остапа Бендера у Леонида Гайдая. В итоге на роль Штирлица был приглашен Вячеслав Тихонов, последней значимой ролью которого был учитель истории Мельников из «Доживем до понедельника» (1968).

В. Тихонов вспоминает: «Для меня это была обычная актерская работа. Дали роли, мы их должны были исполнить. Сценарий был написан точно по роману. Поэтому ничего особенного от меня не требовалось. Только поверить в предлагаемые обстоятельства мне, человеку, который много моложе своего героя и через все это не проходил. Мне надо было убрать из-под Штирлица пьедестал, котурность, суперменство, которые так и лезли изо всех фильмов про разведчиков…»

Несколько кандидатур было и на роль Гитлера, на которого пробовались два Леонида: Броневой и Куравлев. Однако их фотопробы режиссера не удовлетворили, и они были утверждены на другие роли: Броневой сыграл Мюллера (парадокс, но отец актера всю жизнь прослужил в КГБ), Куравлев — Айсмана. А Гитлером стал немецкий актер Фриц Диц, который еще с эпопеи «Освобождение» навечно прописался в этой роли.

На роль Мюллера тоже было несколько кандидатур, к примеру Всеволод Санаев. Но он от роли категорически отказался, заявив: «Я являюсь секретарем партийной организации "Мосфильма" поэтому фашиста играть не буду!»

Попытался отказаться от роли Бормана и Юрий Визбор, но затем передумал. Чтобы создать мрачный лик фашистского бонзы, актеру вставили тампоны в нос, а мундир прокладывали поролоном, чтобы придать внушительный объем. Так как голос у Визбора был мягким и нежным, в фильме его пришлось озвучивать другому актеру — Соловьеву из Театра киноактера.

Другие роли в картине исполнили: Шелленберг — актер театра «Современник» Олег Табаков (причем параллельно он снимался в роли чекиста в фильме «Достояние республики»), пастор Шлаг — актер Театра имени Моссовета Ростислав Плятт, профессор Плейшнер — актер «Современника» Евгений Евстигнеев, радистка Кэт (Катя Козлова) — актриса Театра сатиры Екатерина Градова, Гиммлер — актер Театра Советской Армии Николай Прокопович, Габи — актриса Светлана Светличная, Вольф — актер Театра имени Вахтангова Василий Лановой, провокатор Клаус — актер Театра на Малой Бронной Лев Дуров и др.

Лиознова вспоминает: «Актеры не удивлялись моему выбору, потому что очень долго перед этим репетировали. С разными партнерами… Весь выбор — это тайна моей внутренней жизни. И бесконечного погружения в сцены будущего фильма. Проигрывание в уме всей картины с разным сочетанием актеров».

Первоначально в фильме предполагалась роль и для актера БДТ Ефима Копеляна. Однако так получилось, что места в актерском коллективе ему не нашлось, и Лиознова предложила ему стать «голосом за кадром». Режиссер вспоминает: «Я позвонила ему в Ленинград и просила передать, что коленопреклоненно прошу его согласиться. Работать с ним было сплошным наслаждением. Он приезжал и, хотя был только что с поезда, всегда успевал побриться и переодеться в белоснежную рубашку, ни разу не изменил себе. Мы стали соратниками. Его голос звучит так, будто он знает больше, чем говорит».

Композитор
Перейти на страницу:

Все книги серии Наше всё

Леонид Гайдай. Любимая советская комедия
Леонид Гайдай. Любимая советская комедия

Всеми нами любимы фильмы выдающегося кинорежиссера и актера – Леонида Гайдая. Пользующиеся баснословной популярностью в 60‒80-е годы прошлого века, они и сейчас не теряют своей злободневности и в самые мрачные будни нашей действительности способны зарядить оптимизмом и надеждой на лучшее. «Операцию «Ы», «Кавказскую пленницу», «Бриллиантовую руку», «Деловые люди», «12 стульев», «Не может быть!», «Иван Васильевич меняет профессию», «Частный детектив, или операция «Кооперация», «На Деребасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» мы готовы смотреть сколько угодно раз, меткие фразы персонажей гайдаевских комедий давно вошли в обиход и стали крылатыми. Картины знаменитого комедиографа – это целый мир, по-прежнему живущий всенародной любовью. Книга известного биографа Федора Раззакова – подарок всем поклонникам творчества режиссера, а значит, настоящей кинокомедии.

Федор Ибатович Раззаков

Биографии и Мемуары / Кино / Прочее
Пушкин, потомок Рюрика
Пушкин, потомок Рюрика

«Бояр старинных я потомок», «…корень дворянства моего теряется в отдаленной древности, имена предков моих на всех страницах Истории нашей…», «род мой один из самых старинных дворянских», — писал, интересуясь истоками своего родословия, Александр Сергеевич Пушкин.Генеалогическое древо русского гения — по сути, не что иное, как срез нашей российской истории. Действительно, его род неотделим от судеб Отечества. Ведь, начиная с Рюрика, среди предков поэта — великие русские князья Игорь и Святослав, Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Александр Невский. Цепочка пушкинской родословной соединила Толстого и Достоевского, Лермонтова и Гоголя, Глинку и Мусоргского …В 70-х годах XX века схему родословия Пушкина разработал, что было под силу разве целому исследовательскому институту, пушкинист по воле Божией Андрей Андреевич Черкашин, бывший военный, участник Великой Отечественной войны. Неоценимый этот труд продолжила его дочь, автор настоящей книги о предках и потомках великого поэта Лариса Черкашина, на счету которой десятки интереснейших изданий на пушкинскую тему.

Лариса Андреевна Черкашина

Публицистика

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза