Олег Табаков. Либеральный русский театр

Между тем к началу сентября в съемочной группе уже начал забываться неприятный инцидент, случившийся 10 августа. Высокая комиссия из трех человек, которая была прислана из Москвы (ее возглавлял инженер по технике безопасности Е. Толстов), сумела разобраться в случившемся, выявила степень вины каждого из участников инцидента и предупредила коллектив о недопустимости повторения подобных случаев впредь. Коллектив железно пообещал сделать из этого надлежащие выводы. Однако не прошло и недели после того, как комиссия отбыла в Москву, как последовало новое ЧП на съемочной площадке. Причем на этот раз его последствия были куда более трагичны.

Инцидент произошел в пятницу, 11 сентября, во время съемок в Вологде, куда съемочная группа переместилась из Кириллова (съемки там начались 9 сентября). В тот злополучный день на Софийской площади города снимался эпизод въезда цирковых фургонов в ворота Кремля (по сюжету это были ворота монастыря, где обитали лагутинцы). В съемках были задействованы восемь фургонов, которыми управляли десять каскадеров. Предпоследним фургоном управляли двое: опытный инструктор Юрий Котов (он помимо каскадерства еще и руководил местным народным цирком) и начинающий каскадер Валентин Мыльников, 23 лет от роду, работавший в том же народном цирке силовым жонглером. Стоит отметить, что до того, как режиссером была дана команда «Мотор!», фургоны трижды репетировали въезд. И ни разу не произошло накладки.

Как и в августовском случае, где решающую роль сыграла побочная причина — кирпич, в этот раз к трагедии привел… цирковой верблюд. Это он в тот момент, когда началась съемка, внезапно выскочил из-за кустов, чем сильно напугал лошадей седьмого фургона. Те резко рванули в сторону, в результате чего фургон стал заваливаться влево по движению. Мыльников попытался спрыгнуть с облучка, но далеко отскочить не успел, и фургон буквально впечатал его в землю. Котову повезло больше — его только ударило оглоблей по ногам. На милицейской машине Мыльникова доставили в больницу, где врачи поставили ему неутешительный диагноз — перелом позвоночника. В связи с тем что это ЧП оказалось вторым по счету за месяц съемок, на студии имени Горького вскоре появится приказ, где будут ужесточены меры по технике безопасности на съемочных площадках. Что касается наказания для тех, кто непосредственно отвечал за случившееся, то и оно последовало незамедлительно: директора фильма сняли с работы, а режиссер удостоился строгого выговора.

«Вжик-вжик! Уноси готовенького…»

После того как съемки в Вологде были завершены, группа вернулась в Москву, чтобы в двадцатых числах сентября отправиться на натурные съемки в Ленинград. Там были сняты фоны города, бегство Кешки по крышам и его спасение Маркизом, песня Маркиза «Этот город мной любим…», двор угрозыска, нападение на Тараканова «попрыгунчиков», зоомузей, аукцион и кладбище (два последних объекта не были досняты из-за отсутствия нужного реквизита — старинных часов). В последних числах октября был отснят самый массовый эпизод — ноябрьская демонстрация 1921 года. К съемкам была привлечена большая массовка — несколько сот человек. В начале ноября съемки переместились в залы Государственного Эрмитажа. 5 ноября группа вернулась в Москву, чтобы начать съемки в павильонах Киностудии имени М. Горького.

Между тем, после того как Миронов спел прекрасную песню «Этот город мной любим…», его стало обуревать жгучее желание спеть что-нибудь еще. Ему казалось, что одной песни для Маркиза явно недостаточно. Причем вторая песня должна быть диаметрально противоположна первой — более экспрессивной, заводной. Он обратился с этим предложением к режиссеру Бычкову, который откликнулся на эту просьбу с большим воодушевлением. О том, что было дальше, послушаем рассказ поэта Юрия Энтина:

«29 декабря 1970 года мне звонит режиссер, представляется: "Владимир Бычков, Киностудия имени Горького" — а я этой фамилии даже не слышал. И просит меня наисрочнейшим образом сочинить вместе с композитором Крылатовым песню о шпаге, и это надо сделать… к Новому году. Я говорю: "Как к Новому? Сегодня — 29-е!" — "Очень надо!" Привез сценарий, мне он необыкновенно понравился. 31 декабря, примерно в то время, когда люди уже садятся за стол и пропускают первую рюмку, я привез текст песни. Стихи Крылатову понравились, но выяснилось, что решающее слово принадлежит не ему и даже не Бычкову, а… Андрею Миронову. Андрей срочно приехал, прочитал и довольно строго спросил: "Вы внимательно прочли концовку сценария?" — "Конечно, — отвечаю, — ваш герой погибает". — "Но в ваших стихах не хватает трагизма. Вам меня не жалко?" Я заперся в комнате и за 15 минут написал куплет:

На опасных поворотах
Трудно нам, как на войне.
И быть может, скоро кто-то
Пропоет и обо мне:
Вжик-вжик-вжик!
Уноси готовенького…