Олег Вещий. Великий викинг Руси

Поход был в определённой степени выгоден Византии, поскольку в это время обострились отношения империи с халифатом в Закавказье. Противником Византии здесь выступал тот самый наместник Азербайджана Юсуф ибн Абу-с-Садж, с которым у русов произошло сражение. Таким образом, объективно поход русов отвечал византийским интересам, и, возможно, обязательство его совершить каким-то образом проистекало из условий того мирного русско-византийского договора, начало заключения которого относится к 907 году. В самих текстах, приведённых в Повести временных лет, впрочем, ничего о взаимоотношениях с халифатом не говорится, однако «вовсе не обязательно, чтобы такой договор отражал все аспекты соглашения двух сторон. Могли быть и секретные статьи, устные обязательства»[342]. С другой стороны, для осуществления такого похода необходимо было и согласие Хазарии. Отношения Византии с каганатом в этот период были мирными, поэтому сложностей не возникло[343]. Но и сам каганат был заинтересован в военных действиях русов против мусульманских правителей Прикаспия. Отношения Хазарии с Дербентом и Ширваном были откровенно враждебными и сопровождались даже военными столкновениями[344]. Торговое соперничество мусульманских портов с Итилем вызывало явную напряжённость. Не лучше обстояло дело и во взаимоотношениях хазар с владениями Саманидов на южном Каспии. Саманиды подстрекали огузов к набегам на Хазарию, и в этих обстоятельствах военные действия против них объективно ослабляли противников каганата[345]. Таким образом, хазары были готовы поддержать любые действия, направленные против своих мусульманских соседей в прикаспийских землях, тем более нападения с моря (ведь сам каганат, как уже упоминалось, своего флота не имел). Важное торговое значение Абаскуна также не могло не привлечь внимания хазар, стремившихся, по-видимому, взять под свой контроль всю каспийскую торговлю. Совпадением интересов Византии, Хазарии и Руси на Каспии и можно объяснить столь серьёзную военную кампанию, которую организовали русы и которая продолжалась относительно долгий период времени.

Между тем конец похода для Руси оказался трагическим. Не только мусульманская гвардия кагана, но и христиане Итиля, а ими были, по всей видимости, купцы, обеспокоенные блокадой русами каспийской торговли[346], выступили против русского войска. Довершили дело буртасы и болгары, находившиеся с хазарами в напряжённых отношениях и, вероятно, воспринимавшие русов как союзников хазар[347]. Поход между тем был первым столь значительным, но отнюдь не последним военным появлением русов в прикаспийских краях.

Практически одновременно с событиями на Каспии Олег направляет своих послов в Константинополь для окончательного заключения договора, что и произошло в начале сентября 911 года. Ясно, что сам князь в каспийской эпопее участия не принимал, но имя некоего Олега тем не менее оказалось связанным с каспийскими берегами, и это упоминание вызвало большой отклик в исторической науке.

Речь идёт о так называемом Кембриджском документе — очень интересном источнике, связанном с историей Хазарии, написанном на еврейском языке еврейским письмом и обнаруженном в начале 1910-х годов. История этого открытия вкратце такова. В городе Фустате, который в Средние века был столицей арабского Египта и является историческим предшественником Каира (сейчас это одна из частей города), при синагоге существовало огромное хранилище старых рукописей (гениза), в которой хранились документы (в значительной части в виде отрывков) начиная с конца IX века. Еврейская религиозная традиция запрещает уничтожение священных текстов, как и вообще текстов, содержащих сакральные имена. Этот архив имеет уникальный характер, благодаря как сохранности документов (из-за соответствующего подходящего климата), так и их объёму (каирская еврейская община была одной из самых крупных и значимых в период Средневековья). Документы каирской генизы начали активно изучаться со второй половины XIX века и попали в разные собрания (некоторая их часть имеется даже в Российской национальной библиотеке в Петербурге). Самый крупный их комплекс был в 1896 году перевезён в библиотеку Кембриджского университета выдающимся учёным-гебраистом профессором Соломоном Шехтером (1847–1915). Среди этих документов Шехтер обнаружил и опубликовал в 1912 году и интересующий нас источник, который по месту своего хранения обычно именуется Кембриджским документом.