Читаем Олег Вещий. Великий викинг Руси полностью

После различных странствий Одд оказывается в стране конунга Херрауда. Судя по тексту саги в разных редакциях — это или Хуналанд, то есть страна гуннов (краткая редакция), или Гардарики (промежуточная и пространная редакции). Оттуда, чтобы жениться на дочери конунга, он совершает поход в страну Бьялкаланд, то есть землю белок, пушных зверей, где правит конунг Альв, отказывавшийся платить дань Херрауду. Поход завершается успешно (помимо всего прочего Одц уничтожает в Бьялкаланде языческие капища), после смерти Херрауда Одц становится правителем его страны и женится на дочери конунга Силькисив. «А в то самое время пришла новость, что умер конунг Херрауд, и воздвигнут по нему курган. Велит тогда Одд устроить поминки, когда он вернётся. А когда подготовлены были поминки, выдал Харек (советник Херрауда. — Е. П.) замуж за Одда дочь конунга, и пили за всё сразу — и поминая конунга, и радуясь свадьбе. И на той же самой вейцле был дан Одду титул конунга» (пер. Г. В. Глазыриной). От этого брака у Одда родились двое сыновей. Одного из них назвали Асмундом в честь побратима Одда, а другого Херраудом в честь деда по матери.

Имя жены Одда Силькисив буквально означает «шёлковая Сив» (имя скандинавской богини, супруги бога Тора) и известно ещё по одной саге — «Саге об Ингваре Путешественнике», датируемой также XIII веком. «Сага об Ингваре» рассказывает о походе шведов во главе с родственником шведской королевской династии Ингваром Эймундсоном на Восток. Поход состоялся в начале 1040-х годов и, бесспорно, является реальным историческим событием (он подтверждается сравнительно многочисленными руническими надписями). Однако в саге путешествие Ингвара описано в полуфантастическом ключе, поэтому за её повествованием сложно (хотя и возможно) разглядеть реальный исторический контекст. Сначала Ингвар оказывается на Руси (Гардарики) у конунга Ярицлейва (Ярослава Мудрого), где живёт несколько лет. Затем отправляется дальше в Аустррики (восточные страны) и где-то на этом «Восточном пути» (Аустрвег) оказывается в королевстве некоей Силькисив. Её земля ассоциируется исследователями с Сёркландом (землёй сарацин, то есть мусульман), однако точная топография пути Ингвара не может быть установлена на основании саги, и поэтому считается, что поход мог иметь своей целью какие-то южные или восточные земли, среди которых называют Константинополь, Малую Азию, Хорезм или даже Палестину. Для нас, однако, важно имя королевы Силькисив, которое сближает её с героиней «Саги об Одде Стреле». Поскольку и в той, и в другой сагах Силькисив каким-то образом сопряжена с «русскими» сюжетами, а её королевство находится на Востоке, учёные ставили вопрос о заимствовании имени из одной саги в другую. В то же время можно предположить и общий источник — какое-то устное сказание, которое имело отношение к Руси и отразилось в обеих сагах[453].

Далее в «Саге об Одце Стреле» имеется более поздний, вставной эпизод, в котором рассказывается о действиях Одца на Руси. Они происходят через «семь зим» после похода в Бьялкаланд и женитьбе на Силькисив. «Пришло известие, что тот конунг (имя его в саге не названо. — Е. П.), который был на востоке в Хольмгардах (то есть Новгороде. — Е. П.), неожиданно умер, но там захватил власть неизвестный человек, которого зовут Квилланус, и стал он там верховным конунгом». Этот Квилланус носил маску, и его никто не видел с открытым лицом, откуда он взялся и кем был, никому не было известно, и Одц отправился в Гардарики, чтобы узнать, кто он такой. «Гардарики — такая большая страна, что были тогда там владения многих конунгов: Марро звался конунг, он правил Морамаром (Муромом), та земля находится в Гардарики; Радстав звался конунг, и там, где он правил, [земля] называлась Радстова (Ростов); Эдцвал звался конунг, он правил тем владением, которое называется Сурсдаль (Суздаль); Холмгейр звался тот конунг, который вслед за Квилланусом правил Хольмгардом; Палтес звался конунг, он правил Палтескыоборгом (Полоцком); Кёнмар звался конунг, он правил Кёнугардами (Киевом), а там сначала жил Магог, сын Иафета, сын Ноя. Все эти конунги, которые сейчас названы, давали дань конунгу Квилланусу»[454].

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное