Оленья кавалерия или смерть от кота своего…

«Ваше Высокоблагородие будет иметь возможность самостоятельно разузнать обо всем, что мы в прошлом году так жарко обсуждали касательно мухомора, но что жители Курил и каряки потребляют его, о том у меня есть данные» – писал 24 марта 1740 года с берегов реки Лены находившийся на русской службе немецкий врач Георг Стеллер своему адресату, профессору Петербургской академии наук Герхарду Миллеру. Как видим, уже два с половиной века назад практика употребления мухоморов народами Сибири и Дальнего Востока стала предметом дискуссии между первыми исследователями.

Один из сотрудников Петербургской академии наук Степан Крашенинников, побывав в середине XVIII столетия на Камчатке, оставил подробные описания отношений аборигенов севера с этим необычным грибом. На страницах посвященной полуострову книги, в главе «О пирах и забавах камчатских», он писал: «Употребляют для веселья мухомор, известной гриб, которым у нас обыкновенно мух морят. Мочат его в кипрейном сусле, и пьют оное сусло, или сухие грибы, свернув трубкою, целиком глотают».

«Кипрейное сусло» – это отвар из кипрея, Иван-чая. Любопытно, что этот тонизирующий напиток в прошлом, до появления чая из Китая, употребляли и русские крестьяне в европейской части России, и аборигены Дальнего Востока. Как сообщают очевидцы, жившие в XVIII столетии, у камчатских аборигенов крепкий отвар из высушенных стеблей кипрея «своим цветом и вкусом похож на молодое пиво». Коренные обитатели Камчатки ительмены в такое «пиво» иногда добавляли мухомор – благодаря содержащимся в грибе галлюциногенам напиток становился по-настоящему пьянящим.

Описанный Крашенинниковым эффект вполне соответствует сильному алкогольному опьянению: «Пьяные как в огневой бредят, и представляются им различные видения, страшные или веселые, в зависимости от разных темпераментов… Иные скачут, иные пляшут, иные плачут, и в великом ужасе находятся, иным щель большими дверьми и ложка воды морем кажутся…»

Крашенинников заметил, что в малых дозах мухомор работает как стимулятор, сегодня мы называем это допингом: «Которые немного его употребляют, те чувствуют в себе чрезвычайную легкость, веселие, отвагу и бодрость, так как сказывают о турках, когда они опия наедаются». Первый исследователь Камчатки даже приводит пример такого допинга: «Один служивой камчатской всегда его едал, когда случалось ему далеко пешком идти, и он одним днем так далеко переходил, чтоб ему, не евши мухомора, и в два дни не перейти».

Вряд ли Степан Крашенинников знал, что мухомор употреблялся в качестве природного допинга античными атлетами на олимпиадах Древней Греции и гладиаторами Древнего Рима. В этих же целях использовали мухомор и скандинавские викинги – здесь они похожи на чукотских и корякских воинов, так же употреблявших мухомор перед боями и в тяжелых походах.

Об этом, например, рассказывал казак Борис Кузнецкий, попавший в плен к чукчам в 1754 году в окрестностях Анадырского острога и проживший в их стойбищах более двух лет: «Ещё ж они сбирают на земли грибы, называемые мухомор, и едят и сделаются без ума: бегают и скачут…»

«Луна, почему ты так быстро убываешь?»

Уже к началу XX века ученые-этнографы подробно описали употребление мухомора чукчами и коряками. Владимир Богораз, научный сотрудник организованной американцами «Северо-Тихоокеанской экспедиции», в 1899–1901 годах изучал быт аборигенов Чукотского полуострова. Именно он оставил самое подробное описание взаимоотношений чукчей и коряков с «духами-мухоморами», соединив медицинский натурализм с почти мистической эзотерикой.

Аборигены Чукотки собирали мухоморы коротким северным летом в небольших лесах по берегам рек. «Мухомор обычно высушивается и нанизывается по три штуки на нитку – пишет Богораз, – эта доза считается средней… При употреблении гриб отрывается маленькими кусочками и постепенно, кусок за куском, пережевывается и проглатывается с небольшим количеством воды. У коряков часто разжевывает гриб женщина и дает проглотить готовую жвачку своему мужу».

Встречались и куда более экзотические способы употребления мухомора. «Ядовитые средства грибов так сильны, – пишет Богораз, – что опьяняющее действие сохраняется даже в моче недавно наевшегося их человека. Этим свойством мочи также не пренебрегают наркоманы и без всякого отвращения пьют ее из обычных чайных чашек. Эффект получается не менее сильный, чем от самих грибов».

Наблюдения Владимира Богораза подтверждают показания очевидцев XVIII столетия. «Ветеринарный прапорщик» Яков Линденау, посетивший Дальний Восток вместе с камчатской экспедицией Беринга, так описывает этот дикий для нас обычай: «Мухомор у коряков – угощение богачей, бедные же довольствуются мочой последних; когда такой опьяневший от мухомора мочится, то к нему сбегаются многие и, выпив его мочи, пьянеют еще больше, чем сам наевшийся мухоморов».