Оленья кавалерия или смерть от кота своего…

Якутский воевода отписал в Москву, что Петра Козыревского на Камчатку именно сослали, так что его можно считать первым с кого началась эпоха самой дальней камчатской ссылки. Вместе с женоубийцей на службу в «новую Камчатку», фактически, сослали и троих его сыновей. Самому старшему Ивану тогда было не больше 12–14 лет. Едва ли мы можем представить, что творилось в душе у подростка все эти годы – убитая на глазах мать, скитания по тайге, подвергнутый пыткам отец… И следом долгий и опасный поход из Якутска на край земли.

Иван с отцом и братьями попал в отряд Тимофея Кобелева, первого «приказчика Камчатки». Именно Кобелев в нашей истории считается первым официальным главой полуострова. Его отряд пробирался к камчатским рубежам более года. Сначала на собачьих упряжках от Лены через реки Индигирку, Алазею и Колыму до Анадырского острога на Чукотке. Оттуда на оленях шли к югу, до северных заливов Охотского моря, где предстояло самим делать лодки и плыть вдоль побережья до Камчатки. Заключительный этап нелёгкого пути пробивались с боем, через земли «немирных коряков» (см. главу 15-ю), воинственных кочевников-оленеводов.

Выйдя из Якутска последним летом XVII века, лишь к весне 1702-го отряд «приказчика» Кобелева, включавший Ивана, его отца и братьев, достиг Камчатки. Следующее десятилетие Иван Козыревский провёл, фактически, на войне – все те годы полторы сотни казаков покоряли и осваивали огромный полуостров, размером с половину Франции.

Приключения отца и сыновей Козыревских на Камчатке, наверное, могли бы составить отдельную книгу или остросюжетный фильм. Известно, что они были среди первых русских людей, кто увидел «ключей воду горячую» – знаменитые камчатские гейзеры. Немногие сохранившиеся до наших дней документы свидетельствуют и о том, что Пётр Козыревский стал первым из русских, кто попытался подняться к вершине Ключевской сопки, действующего вулкана. Так что, при желании, мы можем считать женоубийцу Козыревского не только первым камчатским ссыльным, но и первым вулканологом в нашей истории…

В 1705 году Пётр Козыревский и его сын Михаил погибли на тихоокеанском берегу Камчатки, на самом севере полуострова. Там, напротив устья реки Тымлат, лодки казаков сошлись в бою с байдарками «немирных коряков». Старшему сыну, Ивану Козыревскому, повезло – он не только уцелел и вырос на войне, превратившись из подростка в опытного бойца, но и успел в перерывах между стычками и походами, до гибели отца научится у него грамоте.

Удивительно, но у человека, который умел в сущности лишь воевать ивыживать в первобытной тайге, был очень хороший почерк. До наших дней в архивах сохранилось несколько документов, написанных собственноручно Иваном Козыревским на бумаге и, чаще, на бересте. Бумага на далёкой Камчатке в ту эпоху была в страшном дефиците, поэтому нередко записи делали на бересте соком лесных ягод – и даже на березовой коре первопроходец Иван умудрялся писать очень чётким мелким почерком…

Этот редкий среди неграмотных казаков навык самым роковым образом скажется в судьбе Ивана в 1711 году. В тот год половина камчатских первопроходцев поднимет мятеж против начальства – в течение месяца бунтовщики убьют трёх назначенных государством «приказщиков», в том числе недавно вернувшегося на полуостров Владимира Атласова, первым начавшего покорение Камчатки еще в XVII веке.

Всех подробностей и деталей того бунта мы уже никогда не узнаем. Явно сказался как характер большинства первопроходцев, жестоких людей, привыкших решать любые вопросы и споры силой, так и кружившие голову богатства Камчатки – поистине драгоценные в ту эпоху меха соболей и лисиц, добывавшиеся здесь многими тысячами… Лидером бунта оказался томский казак Динило Анциферов, мятежники избрали его новым атаманом. А вот «ясаулом», то есть в казачьей терминологии той эпохи, заместителем атамана или начальником штаба бунтовщики выбрали Ивана Козыревского. Ему на тот момент едва ли исполнилось 25 лет, но Иван уже был опытным казаком и, главное, одним из немногих грамотных.

По этой причине именно новоиспеченному «ясаулу» Козыревскому пришлось писать на имя самого царя Петра I длинные челобитные с объяснением причин бунта. В них многословно и довольно наивно излагались обиды мятежников: «И мы, рабы твои, в Камчадальских острогах приказщиков убили для того…»

«Про новую землицу за переливами проведать…»

Записанные Козыревским объяснения мятежников, с фактами самоуправства и коррупции убитых «приказщиков», типа спекуляции оленями и табаком, едва ли могли вызвать у далёкого начальства что-то кроме презрительной улыбки. Однако мятежники во главе с атаманом Аницферовым и есаулом Козыревским не были наивны – в отправленных с Камчатки челобитных они не только клялись в неизменной верности царю, но и обещали добыть для него новые богатые земли, в том числе еще неисследованные русскими загадочные острова, лежащие к югу от Камчатки… Те, что мы сегодня именуем Курилами.