Олений заповедник

За завтраком, подкрепившись кофе, Айтел почувствовал, что настроение у него улучшается.

– Как насчет того, чтоб поплавать в «Яхт-клубе»? – спросил он.

– Там?

Он кивнул; он видел, что она раздумывает, как это будет выглядеть, если они появятся у бассейна. Столько чужих людей увидят ее с Айтелом наутро после приема.

– Не думаю, что стоит это делать, – сказала она.

– Мы их шокируем. – Он был настроен на клоунаду. – Если появится Теппис, мы сбросим его в бассейн.

– Ужасный человек, – сказала Илена. – Такой жестокий. Как он разговаривал с тобой.

– А он только так и умеет говорить. Он не пользуется словами. Просто швыряет их как попало по настроению. – Айтел рассмеялся. – Перед нами не человек, а сплошные эмоции. Не как я.

– Да ты полон эмоций, – сказала она и, смутившись, уставилась в тарелку.

А у Айтела испортилось настроение. Неправильно он отреагировал на слова Тепписа. Можно было по-разному ему ответить, он же слишком долго молчал, а потом лишь улыбнулся и пошел прочь с Иленой.

– Я кое-что вспомнил, – сказал он, возобновляя разговор. – Я знаю в пустыне небольшую заводь. Довольно приятное место. Множество кактусов. По-моему, там есть даже дерево. Почему бы нам не поплавать там?

Она по-прежнему была надутой итальянской девчонкой, хотя начало проступать и кое-что другое.

– Я сегодня, наверно, уеду на автобусе домой, – тихо произнесла она.

– Ну, ты просто не в себе.

– Нет, я хочу домой. – Он заметил, что она ни словом не обмолвилась о том, какая жалкая жизнь ее там ждет. – Ты был такой милый, – не к месту добавила она, и ее вдруг затрясло.

– Послушай, Эспосито, – веселым тоном произнес он, но в ее глазах появились слезы, и она вышла из комнаты. Он услышал, как закрылась дверь в спальню. – Глупо, – во всеуслышание сказал Айтел. Он едва ли знал, к кому это относится – к Илене или к нему самому.

Он думал, что она отдалась ему, чтобы унизить Муншина. Теперь настал другой день, и она унизила только себя. Он подошел к двери в спальню, открыл ее и сел рядом с Иленой на кровать.

– Не плачь, – сказал он ей нежно. Она вдруг стала ему дорога. Она так ему нравилась. – Не плачь, обезьянка, – сказал Айтел и принялся гладить ее по голове. Это вызвало у Илены водопад слез. А он обнял ее, слегка забавляясь, слегка досадуя на себя, однако не без сочувствия. – Ты такая милашка, – сказал он ей в ухо.

– Нет… это ты так мило ко мне относишься, – со всхлипом произнесла она.

Через какое-то время она поднялась, посмотрела на себя в зеркало, вскрикнула от ужаса и прошептала:

– Как только у меня будет во что переодеться, пошли к бассейну.

– Ой, да ты просто чудище, – сказал он, и она жадно обхватила его руками.

– Пожалуйста, не смотри на меня, – сказала Илена. – Пока я не приведу себя в порядок.

Он послушался. Получив ключ от номера Илены после того, как она призналась, что его ждет там кавардак, а он поклялся, что это не имеет значения, Айтел отправился в недалекую поездку по Дезер-д'Ор и нашел ее отель. Номер у нее был небольшой, и окно выходило в вентиляционную шахту – единственную в Дезер-д'Ор вентиляционную шахту, подумал он Она приехала всего с одним потрепанным чемоданом, однако умудрилась разбросать его содержимое по всей мебели. Она была, несомненно, неряхой, а горничная – что указывало на уровень отеля – ничего не убрала, кроме постели. Айтел с грустью смотрел на разбросанные вещи. «Какая неряха», – подумал он, бросая трусики на смятую блузку, чтобы освободить место для себя. Он сел на освобожденный стул и, закурив сигарету, сказал себе: «Надо будет так все устроить, чтобы вечером посадить ее на автобус».

Но на автобус он ее не посадил. День превратился в сплошное удовольствие. И хотя никто не подошел к их столику побеседовать, это вполне устраивало Айтела. С тех пор как он проснулся, настроение у него все время менялось от меланхоличного к возбужденному. В известной мере он был доволен тем, что об его ссоре с Тепписом стало так быстро известно. Пусть оставят его в покое, думал он, пусть их, имея в виду Илену и себя, оставят в покое. «Начнем с чистой страницы», – на протяжении всего дня повторял про себя Айтел, точно строку из песни, застрявшую в голове.