Олений завет

Тогда Коля заметил миниатюрный силуэт в нескольких метрах от себя, посреди озера. Он почти сливался воедино с окружающим мраком. Только звезды немного проливали свет на мертвенно бледную кожу девушки, будто давая подсказку к этой насмешливой загадке.

– Помоги мне выйти на берег… – продолжала незнакомка.

Коля неуверенно зашагал по направлению к ней. Вдруг на мгновение ему почудилось, что перед ним не кто иной, как Настя. Только волосы были не светло-русыми, а неестественно черными. Он приближался к девушке, а та, в свою очередь, фальшиво улыбалась. Он понял, что ее тело почти нагое, лишь местами прикрыто какой-то илистой трухой.

– Настя, это ты? – практически шепотом произнес Коля.

– Что так медленно? Я замерзла! – улыбка с лица пропала и сменилась на оскал. Тонкие мокрые пальцы оставляли на поверхности озера следы, словно водомерки.

– Коля! Быстрей сюда! – разрезал пугающую тишину уверенный мужской голос позади.

Коля резко обернулся и увидел неподалеку своего дедушку.

– Надо помочь! Скорей иди ко мне! – ответил он.

– Уходи! Уходи!

У Коли под ухом раздался плеск: бледная незнакомка нырнула в озеро и быстро поплыла к берегу. Пока Коля пытался разглядеть ее, она уже почти достигла суши. И вдруг девушка посмотрела ему прямо в глаза: две черные бездны как будто поглотили его разум и сковали душу страхом и одиночеством. Коля приготовился было бежать к деду, но тут понял, что в той стороне уже никто не ждет. Он снова один. Противное существо – иначе не назовешь – схватило Колю за лодыжку и потащило в озеро. В этот момент он полностью оцепенел от ужаса и тоски и больше не мог сопротивляться. Через минуту его затянула плотная беспросветная пелена.

Глава 4. Ловозерские байки

– Эй, Колька, хорош дрыхнуть! Я тебя уже второй раз подымаю! – барабанил в дверь Георгий. – Вставай! После поздно будет!

Коля еле-еле разлепил глаза. Голова раскалывалась, будто он только что приложился затылком об увесистый булыжник. В каморке нечем было дышать. Спросонья Коле показалось, что он в аду (кто знает, куда затащило его это чудовище) – так сильно припекало. Коля понял, что всю ночь проспал с включенным обогревателем, а подушка намокла из-за протекающей все это время крыши.

Он поковылял к рукомойнику возле самого выхода, налил туда теплой воды (нагреватель неплохо прогрел помещение) и умылся. Обрызганный с ног до головы, направился на звук брякающих тарелок.

– Доброго утречка! – Старик уже сидел за столом и громко постукивал ложкой о стенки кружки с чаем. – Приземляйся. Я тебе даже кофа заварил.

Коле последняя фраза не очень понравилась. Ведь дед нарушил его ежедневный ритуал. Отхлебнув, он понял: дедушка просто насыпал растворимого порошка в воду. Пытаясь спасти ситуацию, Коля бухнул сливки в дымящуюся черную жижу.

– Как спалось? Сегодня всю ночь дождь лил, – завел ненавязчивый разговор Георгий.

– Ерунда всякая снилась… Кстати, у тебя крыша протекает. Прямо на голову мне накапало.

– Аннушка подушку для крепкого сна, помнится, делала. Подружайка ей целую охапку душицы привезла с Костромы откуда-то, кажись. Вот и набила в наволочку все, что было. От такого аромату валяешься как убитый. И мысли дурные отгоняет. Вещь хорошая! А крышу-то подлатаем, подлатаем…

Коля промолчал. Его внимание привлек практически идеальный порядок в комнате. Не было ни вчерашних разбросанных топографических карт, ни тетрадей, ни книг. Все убрано на свои места.

– А ты что? Всю ночь порядки наводил? – спросил внук у деда.

– Да тоже плохо спалось… Сначала хотел выкинуть некоторые книги, а потом подумал: Аннушка бы не одобрила. Ну и ладно, что место занимают… – Старик обреченно махнул рукой. – Распихал все обратно. Если хошь, забирай. Ты ж вроде тоже любитель интеллигентного чтива. И это… ты не серчай за вчерашнее. Фиг с ними, с оленями этими! Глянем сегодня, может, действительно надо починить Василию свои владения.

– Слушай, это ты меня прости за то, что накричал вчера на тебя…

– Ай! Это ж ерунда! Я на тебя зла не держу. Главное, ты в своем сердце зла тоже не держи. Жизнь слишком коротка, чтобы обижаться друг на друга. Всякий раз, как мы с Аннушкой ругались, она первая мириться приходила. Я только о ней подумаю, а она тут как тут… Я, дурак, слишком гордым был. Только в тот последний день у ее изголовья за потерянные минуты прощения просил…

Сентиментальность дедушки стала большим откровением для Коли.

После быстрого завтрака Георгий пошел заводить свою «Ниву».

– Я тебе всю необходимую одежку подготовил. Там, на диване лежит, – бросил на ходу дед, указывая на комнатку с телевизором.