Олений завет

– Нуэйты[18] умирали неспокойно… Мучились, бились, кричали… В гроб их укладывали ничком. Коли этого не соблюсти, то шаман погребенный не упокоится, а восстанет из земли роавком, то бишь упырем, или, как нынче принято называть, вампиром, или зомби. Ну вот. Их подальше от народа хоронили, чтобы людей эта свистопляска нечистая не коснулась.

– Они добровольно выбирают себе подобную участь? Получается, они сознательно обрекают себя на мучения?

– Это неведомая сила, делающая ее обладателя практически неуязвимым. Шаман исцелял и оберегал свой народ, помогал в трудностях. Иногда даже не избранный высшими силами человек усердно постигал это тайное искусство. И прежде чем признать его шаманом, племя испытывало умельца. И коли проходил он эти испытания, то официально становился нуэйтом. Но, несмотря на огромные возможности, то была и жертва во благо собратьев, огромная ответственность перед людьми. Нойд – так их еще называли – совмещал в себе и колдуна, и жреца, и знахаря, но это не возвышало его над другими. Во все времена племенам нужны были проводники в мир духов, и перст судьбы на кого-нибудь да указывал.

– А кого тогда оберегает тот шаман, что на Могильном острове живет? Он же там совсем один, по твоим словам.

– Его предназначение – оберегать весь саамский народ от той сверхъестественной силы, что обитает в тундре. Да и сам лес стеречь от недобросовестных гостей. Он и по сей день является людским слугой.

– А если его не станет, что тогда? Его и похоронить некому.

– По поверьям, его дух-помощник определит следующего колдуна. А что с его душой будет, я не знаю… Она и так ему давно не принадлежит. Но, говорят, даже смерть не освобождает нуэйта от его обязанностей.

– Ты видел этого колдуна?

– Нет, я никогда не знался с ним. И никогда бы не пошел к нему, если бы Васька не пропал.

– Почему?

– После таких встреч, как говорится, сухим из воды не выйдешь.

– А если этого шамана там и вовсе нет?

– Если б не было его, то нам бы уже так спокойно не жилось… – протянул загадочно Георгий.

Коля решил не спорить с дедом по поводу реальности персонажа его баек. Подобные сказания вперемешку с окружающим пейзажем рождали в его воображении фантастический сюжет. Он будто видел вдалеке дым пылающего костра и слышал удары бубна в созвучии с необычным горловым пением. Бледный туман ложился призрачным полотном на фигуру колдуна, поднимающего руки к небу. А его душа оказывалась затерянной где-то в глубине застланных пеленой глаз. Его голос заставлял ветер носиться быстрее по одинокому острову, склоняя верхушки деревьев к земле в знак повиновения перед потусторонними силами, а воды смиренного озера – вздыматься в ритуальном танце.

Путники шли вдали от берега, предпочитая находиться под заботливой охраной вековых сосен, помнящих времена безлюдных просторов. Их почти облысевшие нижние лапы прятали туристов от назойливого взгляда молчаливых сейдов.

Георгию и Коле предстояло пройти мимо Щучьего озера, преодолев при этом реку Суолуай. Пересекать водоем, впадающий в величественный Сейд, оказалось довольно проблематично. Бревно, касавшееся двух противоположных берегов, было слишком скользким и так и норовило сбросить нежданных гостей в ледяной поток. Однако полная сосредоточенность и пара акробатических маневров сделали свое дело.

Теперь до места ночлега осталось совсем недалеко. Странно, но, кроме шепота листвы и редких криков огромных черных воронов, они не слышали никаких посторонних звуков. Казалось, в этом лесу практически невозможно потеряться. Иди себе вдоль берега и иди. Раздутые от негодования тучи (слишком возмущала их чужая невозмутимость) низко нависали над глубокой чашей водоема, а моросящий дождик не прекращал окроплять разгоряченные щеки путников. Он непременно должен был превратиться в настоящий ливень.

Коля сильно сомневался в успехе дедовского предприятия. Что-то ему подсказывало, что Василия они там не найдут и что вообще им надо было идти в другом направлении. Он также думал, они с дедом наткнутся на участников поисковой группы, но так и не увидел ровным счетом ни единой живой души вокруг.

– Ты уверен, что мы идем в верном направлении? – спросил Коля.

– У нас нет другого варианта. Бегая вслепую по тундре, мы его не найдем.

«Старые песни о главном», – подумал Коля, закатив глаза. И сейчас он тайно желал, чтобы они все-таки наткнулись на пропавшего именно на этом проклятом острове. Парень решил, что должен стать ангелом-хранителем для своего любимого сказочника, куда бы тот ни пошел. Иначе бы он никогда не простил себе, что отпустил беспомощного старика в забытый богом лес. Хотя и сам Коля чувствовал себя абсолютно незащищенным в подобной обстановке. Случись чего, он даже костер развести не сможет. Жаль, мать не отправила его в скауты.