Ольф. Книга вторая

На всякий случай — чем черт не шутит — я покружил по окрестностям. Безрезультатно. Парень сгинул. И ладно, без него спокойнее. Доберется домой невредимым — я рад за него. А не доберется… Судьба.

Лес снова мелькнул под кораблем, теперь по прямой. Около знакомой поляны мы вышли. Я разделся и, оставшись в одних трусах, шагнул к воде. Не хочется, конечно, но есть такое слово — надо. Собственно, только оно отличает человека от животного. Или этим доводом родители прикрывают свое педагогическое фиаско, поскольку именно от них «надо» приходит в жизнь и становится (или не становится) частью характера. И еще от властей. Возможно, по той же причине. Но как ни играй словами, а без «надо» ни одно большое дело с места не сдвинется. А если сдвинется, то либо сразу встанет, либо покатится, и многих задавит.

До чего только не додумаюсь, чтобы в холод не лезть. Все же инстинкт склонен больше к «а ну их всех», чем к похожему на пинок неудобному «надо». Первое приятнее на первом этапе, но финал у второго не просто лучше, а несравним. Поэтому…

— Вольо баньярти?! Фа фреддо!* — испуганно донеслось вдогонку.

*(Хочешь купаться? Холодно!)

Челеста бросилась за мной.

— Не надо! Холодно! — Я жестко выставил перед ней открытые ладони.

Ноги по-настоящему обожгло, когда они погрузились в ледяную стихию. Я заставил себя нырнуть.

Набросанные несколько месяцев назад булыжники и валуны уже заилились. Даже вывороченные, они поддавались с трудом. Я разгребал завал, ныряя раз за разом и доставая камни по одному. После шестого погружения мне, превращавшемуся в (пока еще) живую сосульку, пришлось ускакать в корабль, где сделать температуру теплее. Потом горячее. Наконец, вообще как в парилке, чтоб жаром кости пробрало.

Минут через десять оттаявшее тело созрело для второго захода.

Выйдя, я опупел на месте, если есть такое слово: по моему примеру раздевшаяся до нижнего белья Челеста продолжала начатую мной работу. Синяя до фиолетовости, она дрожала, зуб на зуб не попадал, кожа — сплошные пупырышки. Синий кактус. Итальяночка мужественно тягала подводные камни и, как я до нее, растаскивала в стороны от выбранного места. Заметив меня, она улыбнулась.

— Кози?*

*(Так?)

— А ну, дуй отогреваться!

Я почти силком выдернул из воды съежившуюся синюю птичку и задал направление смачным «лещом». Она не спорила.

Помощь оказалась результативной, в грязи я нащупал материал куртки. Еще несколько камней — и зацепленный элемент одежды вылез из ила.

Просто куртка. Та самая. Без никого. Я облегченно выдохнул и с добычей бегом вернулся в пышущую жаром рубку. Сжавшаяся в комочек Челеста сидела на горячем полу, ее спина подпирала кровать, коленки и локти торчали как картофель-фри из пакетика. В глазах застыло недоумение. Немое.

— Правильно не спрашиваешь. — Я осмотрел куртку. В карманах пусто, нет ни надписей, ничего, что могло навести на мысли о владельце. Одно точно — наша это вещь, земная, никаким боком не инопланетная и, судя по ярлыку на подкладке, не из будущего. — Сам не знаю зачем. На всякий случай. Авось. Понимаешь?

Не понимала.

— Учи это слово, без него в России никак. Авось, повтори. А — вось.

Челеста поняла, чего от нее хотят.

— А-вос.

— Как-как? Ага, тенденция ясна. Теперь скажи-ка: аминь. — Я сложил ладони как в молитве.

— Амен.

— Тогда пусть остается овёс.

Куртку я поместил в кладовку к остальным вещам, взамен достал помощнице платье и туфли.

— Одевайся.

Халаты я убрал.

Карие глазищи просияли:

— Довэ андьямо?*

*(Куда пойдем?)

Кости ломило от мороза, голову — от духоты, и это, видимо, сказалось на поступке Челесты — мой приказ она поняла правильно и исполнила прямо на месте.

Все же: как она прелестна и непосредственна. И по-детски наивна. И красива…

Тактично отвернувшись, я разогнал невыносимую жару и натянул привычный комплект джинсы-рубашка-свитер-боты, с которым расставался только на ночь.

Перелет прошел практически незамеченным, корабль вскоре завис над многоэтажкой Владлена и Нины.

— Гоу,* — сказал я.

*(Пошли)

Крыша к моему удовольствию нынче оказалась необитаемой, и хорошо, а то надоело гонять молодежь.

Челеста счастливо выпорхнула. Когда обернулась, улыбка погасла — я нес с собой автомат.

— Иди первой.

Она уныло влезла через люк на вертикальную железную лестницу, и было не по себе от безжизненно-тоскливого взгляда, замершего среди державшихся за поручни кулачков. Внизу девушка осмотрелась, приглашающий взмах подсказал, что никого нет. Что ж, хотя бы здесь, но засада снята. Живем.

Я спустился на площадку. Несколько этажей мы шли почти пять минут — шаг за шагом, осторожно и неслышно, со всеми предосторожностями. Так спецназ штурмует убежище террористов.

Вот и дверь Нины. И, кроме того, Владлена Олеговича. Второе внушало опасения. Если бы я заметил кого-то в недвусмысленной позе с моей девушкой, а потом этот кто-то придет с просьбой, мой ответ ему не понравится.

Я отчаянно выдохнул и вдавил кнопку звонка.

Дверь распахнулась почти мгновенно.