Ольф. Книга вторая

— Очень нравится, — огорчил я его согласием и отсутствием повода для спора именно в этой виртуально недоказуемой категории. — Тоже всегда пересматриваю.

Меня трясло на заднем сиденье, Света синхронно покачивалась на переднем пассажирском, на ухабах ее плеча периодически касался руливший муж. Ох, не завидую я им в ситуации, в которую попали с моей помощью. Все бы отдал, чтоб не влипнуть в такое самому.

А не влипнуть очень легко — всего лишь надо отвечать за слова и поступки. Что здесь сложного?

— Жаль только, — с едкостью сощурился Руслан, — что в таком хорошем фильме нет однозначно положительного женского образа. Такого, чтобы плюнуть на все и мечтать исключительно о нем. Как в детстве мечтают о принцах и принцессах. А потом — о моделях и олигархах.

Он, видимо, пытался пошутить, но мне этот ход мысли не нравился.

— Не обобщай, — попросил я, — у каждого свои мечты.

Света едва прислушивалась к дискуссии. Вроде бы думала о своем, но, оказывается, не пропустила ни слова.

— Чем не устраивает принцесса? — обиделась она за героиню фильма.

Отлично. Разговор завязан, эмоциональный лед затрещал и потек. Когда люди не разговаривают, они воюют. Остается надеяться, что хорошее начало приведет к взаимоприемлемому компромиссу и некоему консенсусу, ибо, раз уж в ход пошли выражения из теленовостей (так и хочется заткнуть себе рот: «Не выражайся!»), взаимные санкции контрпродуктивны.

— Принцесса не устраивает своим будущим, — ответил Руслан. — Вернее, скорым превращением в копию папеньки-короля. Как главный герой должен после свадьбы…

— После поцелуя, — поправила жена.

— В жизни — после свадьбы, — настоял на своем Руслан, — должен был превратиться в зверя, так и она в ближайшем времени определенно стала бы великой стервой и самодуршей. Самодурищей. Которой папанька, возможно, в подметки бы не годился. Первые признаки уже прорезались и выпирали, как спица из мешка.

— Хм, — глубокомысленно вставил я.

У принцессы, действительно, вырывалось… иногда. Этакое. Что-то. Что заставляло задуматься. Того, кто умел думать наперед.

Увы, большинство людей сильны задним умом. В том числе и я — как бы ни пыжился, доказывая обратное.

— А мужчины как на подбор, — гнул Руслан свою линию, — что ни персонаж, то олицетворение одного из типажей, что просто обязаны нравиться женщинам. Волшебник — созидатель, Медведь — романтик, Трактирщик — поеденный молью и побитый жизнью мудрец.

Да, небитых мудрецов не бывает. Но это так, к слову, снова захотелось показаться умнее, чем есть. Поэтому я промолчал.

— А принц-администратор? — настояла Света.

Видимо, думала подловить разговорившегося муженька. Олицетворенный Андреем Мироновым циничный красавец-мужчина (усталый от забот о себе, любимом) просто не мог остаться в стороне от обсуждения.

— Прагматик! — горячо воскликнул Руслан. — Герой нашего подлого времени.

— А Король? — словесно ущипнула жена.

— Скажи честно, — понизил тон Руслан. — Разве тебе не импонирует его задорное шальное головотяпство?

— Ну… — Света замялась.

— Об этом и говорю. Даже палач, который пишет стихи… Тоже, кстати, подмечено очень жизненно, сильно. В общем, все главные мужчины в фильме — полноценный набор мужских качеств, собирательный образ всего необходимого любимым половинкам.

— Почему нельзя было собрать их все в одном человеке? — полюбопытствовала Света тоже с практической точки зрения, сугубо женской.

Руслан как-то сумел развести руками, не отрывая их от руля.

— Эти качества несовместимы в одной личности, если она не страдает шизофренией. Потому — радуйтесь приятному разнообразию, — подвел он для жены итог своих размышлений, — вон сколько всего — для женщин…

— А жена волшебника? — вопреки сказанному ввернула Света, — положительный образ?

Она совершенно забыла о недавней зажатости. Вот что разговор животворящий делает. Эх, если бы все люди, прежде чем сделать гадость соседу, сначала поговорили по душам…

— Естественно. — Руслан ненадолго умолк. — Собственно… Жена волшебника, принцесса, Эмилия, бывшая женой коменданта, прочие — тоже собирательный образ всех любимых мужчинами женских качеств.

— Женщину, религию, дорогу — каждый выбирает по себе, — тихо процитировала Света Левитанского.

В машине вновь установилась нервная, гудящая о грунтовку тишина.

Каждый старательно избегал темы, что будоражила воображение всех. Никто не хотел в качестве ледокола-первопроходца бодаться с потрескивающим от напряжения айсбергом, чтобы проверить на прочность. Никто не хотел делать первый шаг. Куда? Никто пока не знал и потому не хотел испытывать судьбу.

Руслан начал заученно-четко декламировать:

— Ты живи себе гуляючи за работницей женой,

По базарам разъезжаючи, веселися, песни пой,

А вернешься с торгу пьяненький — накормлю и уложу,

«Спи, пригожий, спи, румяненький!» — больше слова не скажу.

Поставив интонационную точку, он многозначительно понизил тон:

— Идеальная спутница жизни, правда? Собирательный образ лучшей женщины всех времен и народов с точки зрения обывателя. Все такую хотят, все о ней мечтают.