Ольф. Книга вторая

Я остановился. Вперед бежать поздно, чужая машина уже уехала.

Света каталась по скользкой липнущей грязи, руки прижимали ногу почти к груди. Моя куртка, совсем перепачканная, валялась сзади, кофта перестала выглядеть кофтой, остальному тоже досталось.

— Подвернула?

Мог не спрашивать. Вывих там, ушиб или, что еще хуже, перелом… посмотрим. На свету. На Свету — на свету. Тьфу, даже в такой ситуации словами играю. Совсем человеком быть перестаю.

— Потерпи. — Я бережно принял ее под талию и колени.

Бездонные глаза мелко моргнули. Грудь пугливо замерла на полувздохе. Мою шею оплели холодные грязные щупальца, и уже не я держал, а на мне полулежала-полувисела чужая молодая супруга. Медленно выпустив воздух, Света прислонилась всей оставшейся поверхностью так, что пульс превратился в морзянку радиста тонущей подлодки.

Может, не стоило этого делать? Позвать мужа, дождаться…

А она бы валялась и корчилась?

И все же…

Усилием воли поток сознания заткнулся, я аккуратно понес бедняжку к машине.

Руслан бегал вокруг, выискивая что-то фонариком. Резко перенаправленный луч высветил, что мы приближаемся живые и почти невредимые — Света держала меня за шею, вздрагивая от болтанки поврежденной ноги, а то, что щеки у обоих красные, и сердца колотятся, темнота успешно скрывала.

— Нога? — Руслан сразу установил причину крика. — Сейчас подойду. Борсетку сперли. На деньги плевать, но — документы! И мой лук. И ключи от машины — чтоб мы не догнали. Сволочи. Теперь до утра ничего не сделать.

Слова словами, а к нам он подошел уже с аптечкой в руках. Пока супруг занимался супругой, я сходил за курткой и щитом, куртку постелил рядом со Светой:

— Сдвинься сюда, так теплее. Ну что?

Последнее предназначалось Руслану.

— Вправил. Немного посидит и встанет. Пока займемся злободневным: добудем тепло и свет. — Он пошел в сторону леса.

Света осталась сидеть на моей куртке, которую вывернула кверху чистой изнанкой, и в меру возможности куталась в нее. Я стал расчищать площадку для костра от упавших веток и нанесенного мусора.

Напряжение вновь повисло пьяным электриком на столбе. Я не знал, куда девать взгляд. Света не знала, что делать с руками. Нервно ломившийся сквозь ближайшие кусты Руслан спешно искал новую тему для разговора, который отвлек бы от невыносимой неловкости.

— Смотрите, какая прелесть, — заставил он обернуться к себе, стоящему у сломанного деревца толщиной в руку.

«Прелесть» относилось не к дереву, а к заносимому над ним предмету. Все ясно, за неимением новой темы реанимирована хорошо сработавшая прежняя.

— Вот для чего он нужен. — Руслан с удовольствием завладел вниманием. — Бить нужно под определенным углом, с оттяжечкой, будто шашкой, саблей или катаной — тогда топорообразный инструмент продемонстрирует таки-и-ие эффектность и эффективность…

Диагональный удар с проворотом корпуса снес деревце напрочь. Как соломинку.

— Красиво, — искренне согласился я, любуясь не столько ножом и его возможностями, сколько выверенными движениями самого бойца, в данном случае — непальского самурая.

Себя на его месте я просто не представлял. Нарушил слово, подставил жену, лишился денег и документов…

Отдушиной было хобби, о котором он теперь увлеченно распространялся.

— Среди настоящих кукри не найдется двух одинаковых, — вещал Руслан. — Даже в одной серии одной и той же модели.

— Почему? — спросил я, поскольку полагалось спросить.

— Ручная работа. Товар штучный, конвейеризации не поддавшийся и штамповкой не вытесненный. Каждый нож хоть завитком рисунка, но уникален. Таковы традиции изготовления. Они не менялись веками. В Непальском Национальном музее лежит самый древний образец этого ножа, которому шесть веков — от нынешних он ничем не отличается!

Мы со Светой… нет, лучше так: я и Света беззлобно-сообщнически переглянулись. Детская увлеченность ее мужа затянувшейся игрой в солдатики — на новом уровне — забавляла. Но кто из нас не играет во что-нибудь? Даже тот, кто с пеной у рта утверждает обратное, на самом деле просто чересчур заигрался во взрослого.

Руслан, этот немалых роста и ума вечный мальчишка, к сожалению, как раз в этот момент оглянулся… и смолк, оборвав себя на полуслове.

Увидев, что супруг с обидой прикусил губу, Света собралась что-то сказать, но я первым успел возобновить зрительское любопытство к неотразимому инструменту:

— Наверное, этой штукой удобно работать как мачете?

Я предположил это, глядя, как сказочно искусный лесоруб-садовник управляется, прорубая одним взмахом целую просеку.

Руслан скривился:

— Кукри не мачете. Это топор. Нож. Меч. Все в одном. Расскажу один факт. Некая южноафриканская фирма взялась изготовлять и продавать мачете с профилем кукри, получилась жалкая и непонятно для чего сделанная пародия. Кто хоть раз в жизни держал в руке выкованный руками мастера настоящий кукри, просто не может не почувствовать вложенных в него жизни и души. Этот нож — живой. Поверь, не шучу.