Ольга-чаровница и змиев сын (СИ)

— И тебе, страж, ночи темной, — раздался приглушенный бархатный голос — обволакивал, щекотал пушистым мехом, искрился смешинками, как полуночный небесный свод звездами, а за всем этим острая сталь таилась. — Только как же мне не скрываться, коли видеть меня не хочешь? Сам то пред мои очи не явился, в Навь воротившись. Пришлось мне лететь повидаться с тобой.

Горан едва не вздрогнул. Острое в грудь кольнуло, словно невидимым клинком.

— С каких пор, царь Кощей, потакаешь ты чьим-либо желаниям? — пробормотал он, не желая оправдываться. — Издеваешься, видно? Что ж. Я заслужил, не спорю. Прости за небрежение.

Сначала руки видимы стали. Хлопнул Кощей в ладоши, тьма с него мигом слетела.

— Ты еще ниц передо мной пади! — разозлился он. — У людей лебезить научился?

Горан хмыкнул.

— То-то, — оценивая его с полмгновения пристальным режущим взглядом, заключил Кощей. — Скажи лучше, выгорело ли? Али зря я сук у дуба ломал?

— Если ты о моем пленении речь ведешь, то еще как, — огрызнулся Горан в ответ. — Не пойму только, зачем тебе оно понадобилось. Тебе ж за вратами моими и присматривать пришлось.

— Дурак, вот и не разумеешь, — бросил Кощей, но уже спокойно, словно и не случалось с ним вспышки гнева. — Впрочем, глупость твою за версту видно было, когда в Явь рванул порядок наводить. Не посоветовался даже.

— Неправда твоя, — возразил Горан. — Я о намерениях своих тебе докладывал.

— Неужто? — Кощей вновь хмыкнул, при этом лицом стал хитер, в глазах смешинки заиграли. — И что я?

— Рукой на меня махнул и бросил: «Как знаешь».

— Да ладно? — коротко рассмеялся Кощей. — Видать, занят был… чем-то интересным. Заодно и тебя-дурака проучил, а то больно спеси много, а разумения мало.

Горан задержал дыхание, но из ноздрей все равно повалил пар.

— Что для меня шесть лет? — продолжил Кощей, того якобы не заметив. — Да и птице моей скука смертная сиднем во дворце сидеть или летать без дела. То, что ты мосток в Явь проложил — гораздо ценнее. Ты выдыхай-выдыхай.

— А я проложил?.. — спросил Горан, немало удивившись.

Кощей тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Вот вечно так: нет бы объяснить, что к чему.

«…разложить по полочкам, — продолжил Горан мысленно, — разжевать и в клювик положить. Тьфу! Чур меня, чур».

Кощей интриги плел, как заправский паук паутину. Большинство нитей в Явь вели. Но и в Правь — тоже. Только и спасало Навь, Явь и Правь от объединения то, что на пригляд за аж тремя мирами Кощея не хватало, а сам он при всем своем хитроумии являлся натурой увлекавшейся и слегка рассеянной. Загорится идеей раскрыть очередную тайну мироздания и забудет за нить потянуть. Случится в Яви совершенно не то, о чем замышлял, Кощей рукой махнет и новые силки сплетет и не обязательно уделит им должного внимания и снова успеет. Хотя много на что мог повлиять. Ольге вон как помог.

— Конечно, проложил. Связь эта по дворцу твоему теперь прогуливается. Повезет, хозяйкой здесь станет, но и край свой не забудет.

Горан вздохнул.

— Неужто, не сговорились? — удивился Кощей.

— На отобранные у меня шесть лет, не дольше!

— А… — Кощей махнул рукой. — Это понятно. Чай не дуреха у оконца тебе досталась, только и ждущая, чтобы какой молодец до нее доскакал да умыкнул. Сама себе на уме девица. Тем и ценна. Она еще себя покажет, помянешь не раз мои слова.

— Не сомневаюсь, — проворчал Горан, но отнюдь не по этому поводу.

Подумал он о другом: сложно было не заслушаться, когда говорил сам Кощей, нужно обладать поистине железной волей (или головой чугунной с детства выдолбленной в ней блажью относительно добра и зла), чтобы не влюбиться в звучание голоса и не пойти за ним, отдавая всего себя. По эту сторону врат, царь часто развлекался, с завидным постоянством ловя человеческих чаровников. Он вообще питал к людям слабость, кажется, искренне восхищаясь ими. Да и чего далеко ходить: Ворон его — ученик, помощник, оборотень, сам чародей не из последних — человеческого рода княжеского. А если и Ольгу переманит?

Горан не уловил момент, когда меняться начал: чешуя сквозь кожу заблестела, побелели зрачки, а пар приобрел опасный синеватый оттенок. Горан в который раз порадовался тому, что Ольга им не помешает. Впрочем, если Кощей имел на нее планы, это продолжится недолго.

— Сложно говорить о времени, когда привык все мерить Вечностью, — заметил Кощей, говоря словно сам с собой.

Горан промолчал.

— Не стоит опасаться, — словно отвечая на его мысли, произнес Кощей. — Ты, конечно же, все еще устраиваешь меня в роли хранителя, однако и не столь интересен, как существа по ту сторону. Я вовсе не заинтересован в их гибели и поголовном переселении в мое царство. Это неинтересно, по меньшей мере. Ко мне попадали и попадают лучшие, но для того, чтобы человек стал этим лучшим, он должен прожить долгую жизнь, а не быть сожранным кровожадной тварью, с которой, увы, не сможет справиться. Больше никаких войн с людьми. Ты понял?

Горан почтительно склонил голову. Собственно, ответить ему было совершенно нечего. Да и Ольге он обещал схожее.

«Ольга…» — Горан с досадой скрипнул зубами: чаровница не шла из головы ни на мгновение.