Ольга, княгиня русской дружины

На то, чтобы выбраться из болота, понадобилось два дня. Братья Ходимовичи по очереди шли впереди, и всем по очереди гридям прошлось вытаскивать их из топи на веревке. Наверное, они могли бы дойти до жилья и в тот же первый день, но все слишком устали и решили заночевать на бугре, поросшем сосняком. Да и как знать, удастся ли до темноты найти другое пригодное для ночлега место? Для Уты и детей гриди срубили шалаш, развели костры, стали сушить одежду, чулки, обувь. Гриди и спали у костров по очереди. Помня рассказ Соколины о ее одиноком путешествии, очередные дозорные ждали гостей – навок, мертвецов, Дивьего Деда, – но не дождались никого.

На другой день достигли края болота. Братья Ходимовичи немного промахнулись и вывели не там, где входили, но в знакомые места, и отсюда легко нашли дорогу к Навкиному краю.

Однако весь оказалась почти пуста: жители разбежались и угнали скотину. Зато остались челны и лодки, которые Ингвару и были нужны.

На всех гридей места в челнах не хватило. Когда тронулись вниз по Тетереву, в лодки посадили детей, а часть дружины шла по берегу вслед за ними. Так продвигались до следующей веси, где снова ввергли жителей в переполох, но забрали тоже лишь челны.

После третьей веси уже вся дружина могла передвигаться по реке. Теперь оставалось всего несколько дней пути до устья Иржи, через которую можно попасть в Малин. Каждый из детей ехал в челне с двумя-тремя гридями – на случай, если суденышко перевернется или что-то случится. А Ута только и знала вертеть головой, высматривая, все ли ее сокровища целы.

– Прошу тебя, поедем по дороге! – снова просила она Ингвара на последнем ночлеге. – И даже, может быть, нам лучше пойти в Коростень? То есть в Свинель-городец. Ведь надо думать, что Мистина еще там?

– Он не рад будет, если я сам привезу вас обратно к нему.

– Почему? Мой муж, я надеюсь, будет рад увидеть меня и детей!

За время этой долгой и такой тяжелой разлуки Ута очень соскучилась по мужу, а к тому же истомилась тревогой за него. Она понимала, что Ингвар прав: чем скорее они с детьми попадут в Киев, тем скорее обретут безопасность. Но сердце тянуло ее к Мистине: вновь попав под покровительство мужа и отца своих детей, она, пожалуй, не убоялась бы и новых испытаний.

– Он гораздо больше будет рад узнать, что вы все сидите дома в Киеве и никакой песий хрен к вам больше близко не сунется, – отвечал Ингвар, который думал не о сердце, а о других вещах. – И когда будет так, я к нему пошлю гонца.

– Хорошо, но давай все же поедем по дороге. У меня сердце обрывается каждый раз, когда я вижу корягу в воде. Не хватало только детям утонуть так близко от дома после всего, что мы пережили!

– А если мы не достанем лошадей? Если и там все попрятались и всю скотину угнали?

– Мы со Святаной можем идти пешком, мы ведь теперь хорошо обуты. – Ута опустила взор на новые черевьи, которые гриди отыскали ей в избах Навкиного края. Старая обувь, в которой они уезжали из Свинель-городеца, износилась до полной негодности. – А младших, когда устанут, гриди могут нести по очереди.

Ингвар скривился: не думал, что его людям понравится дня четыре подряд тащить на закорках по весьма увесистому ребенку.

– Ничего, мы донесем! – подмигнул Уте Городила. – Эти бедные утята так потощали на харчах Дивьего Деда, что ничего не весят. Мы и тебя бы понесли, хозяйка, если устанешь.

Ута улыбнулась. Кто-то из гридей придумал называть ее детей утятами, и всем это очень понравилось: Ута и ее утята.

– Но только плавать в такой реке утятам и правда не годится, – согласился с ней Гримкель.

Помыв котел, снова расселись по челнокам и тронулись в путь. Уже скоро должно было показаться устье Иржи.

Вдруг кто-то свистнул, с передней лодьи раздались предостерегающие крики. Впереди был брод: даже сейчас, когда вода поднялась, челны могли пройти лишь по узкой полосе под правым берегом. Но сейчас и там ходу не было: вся быстрина оказалась перегорожена сцепившимися корягами и выворотнями.

– К берегу! К берегу правь! – закричали с передних челнов.

Челны пошли к берегу. И только Ута собралась вздохнуть с облегчением, что никто не нарвался на корягу и не перевернулся, как с верхней кромки высокого берега в них полетели стрелы.

Одна упала в воду прямо перед носом челна. В первый миг Ута удивилась: откуда это здесь и почему? Но тут же вскрикнул сидевший возле нее Будина – стрела попала ему в бедро. Еще одна воткнулась в дерево борта.

– Ложись! – Другой гридь, Тинд, почти выбросил ее из лодьи, швырнул на песок и прикрыл собой.

Но Ута не хотела лежать и рвалась посмотреть, где дети. Все это уж слишком напомнило ей тот день, когда Гвездобор захватил их в плен.

– Вверх! Бегом! – кричал где-то впереди Ингвар.