Ольга Седакова: стихи, смыслы, прочтения. Сборник научных статей

У Ольги Седаковой в первом стихотворении, в его начале, – встреча. Но потом совсем неожиданно: «ибо только наша щедрость / встретит нас за гробом». Оказывается, стойкость прочитывается как щедрость. Изначально благоприятна творчеству – щедрость (!): «Такие ивы в Китае, / смывающие свой овал с великой охотой».

2. 坤 Кунь. Исполнение. Вторая гексаграмма соотносится с первой по статическому принципу – противоположности. Все шесть черт иньские, нижняя и верхняя триграммы имеют значение «исполнение». Во втором слое основного текста говорится: «Изначальное свершение; благоприятна стойкость кобылицы». Ю.К. Щуцкий пишет: «Даже самое напряженное творчество не может реализоваться, если нет той среды, в которой оно будет осуществляться. Но и эта среда, для того чтобы осуществить абсолютное творчество, должна быть тоже абсолютно податливой и пластичной. Кроме того, она должна быть лишена какой бы то ни было собственной инициативы. Но вместе с тем она не должна быть бессильной <…>. Поэтому она – вполне самоотрешенная сила – выражается в образе кобылицы, которая, хотя и лишена норова коня, но не уступает ему в способности к действию»[699]. Такой податливой и пластичной средой осуществления творческого начала служит в тексте второго стихотворения образ пруда: «были бы у меня руки и голос, / как бы я любил тебя, как лелеял». Образ кобылицы древнего текста хорошо соотносится с образом комнатной зверушки текста Ольги Седаковой: «положил бы я тебе руки на колени, / как комнатная зверушка», – тот же образ податливой и пластичной среды осуществления творческого начала!

Середина данного стихотворения также является отголоском комментария к пятой черте гексаграммы: «Пятая черта в данном символе хотя и является главной, но, занимая самое выгодное положение в верхней триграмме, обозначающей внешнее, она символизирует все же возможность проявления вовне. Внешнее проявление – это своего рода одежда»[700]. Во втором стихотворении Ольги Седаковой видим следующее: «Люди, знаешь, жадны и всегда болеют / и рвут чужую одежду / себе на повязки». Но уже в следующем стихотворении читаем: «Шапка-невидимка, / одежда божества, одежда из глаз». То, что на поверхности, и то, что внутри («одежда из глаз»), не одно и то же.

Данное стихотворение, вероятно, сообщает нам о качественном состоянии творчества – не насилии, «ведь нежность – это выздоровленье», тогда как название данной гексаграммы и есть – Исполнение.

В двух рассмотренных нами случаях статической пары выделим следующие соответствия (гексаграмма – стихотворение):

1. Стойкость. – Щедрость.

2. Кобылица. – Комнатная зверушка.

3. Одежда как внешнее проявление. – Чужая одежда.

4. Исполнение. – Выздоровление.

3. Чжунь. Начальная трудность. Ю.К. Щуцкий начинает комментарий третьей гексаграммы так: «Собственно, именно с этой гексаграммы начинается повествование о взаимодействии света и тьмы, ибо первые две гексаграммы показывают внутреннее развитие света и тьмы вне их взаимодействия. Поэтому основная мысль данной гексаграммы – это взаимодействие в первый момент его возникновения»[701]. Во втором слое основного текста сказано: «Начальная трудность. Изначальное свершение; благоприятная стойкость». Третья гексаграмма состоит из нижней триграммы «гром» (молния, движение) и верхней – «вода» (облака, опасность). Вот как это комментирует Ю.К. Щуцкий: «…начало всякого действия состоит в преодолении предшествующего состояния. Отсюда – трудность данного положения, выраженная в самом названии гексаграммы»[702]. И далее: «…и в самой познавательной жизни отдельного человека дело обстоит так же: в самый первый момент своего появления познавательная мысль движется под покровом непознанности и извне облекается в образы представлений. Это выражено в символах данной гексаграммы: внутри – молния, гром, вовне – облака. Молния познающей мысли облекается облаками представлений, и эти представления играют роль помощников мышления»[703]. Эти слова хорошо проясняют третье стихотворение Ольги Седаковой, где под «облаками представлений» читаются: деревья, пагоды, дороги, а молнией мысли служит сердце:

задыхается, бегом бежит сердце
с совершенно пустой котомкой
по стволу, по холмам и оврагам веток
в длинные, в широкие глаза храмов,
к зеркалу в алтаре,
на зеленый пол.

(1: 329)