Оля. Тайны и желания танцующей с Луной. Книга 1

Оля была удивительно тугая. Даже женщиной она была более тугая, чем те две девушки, которых я успел лишить девственности за мою короткую интимную жизнь. Помогало только одно – мои слова любви. Правильно говорят, что женщины любят ушами. Для того, чтобы допустить до себя, ей нужно было ощущать себя любимой. У нас сложился ритуал, который безумно нравился и ей, и мне. Я держал ее в объятиях, смотрел в глаза и шептал ей слова любви, восхищения и страсти. Причем каждый раз это были новые слова. Мне это было легко – мальчишка внутри меня с восторгом их придумывал. Эти слова впитывались ее глазами, наполняли жаром ее щеки и размягчали ее тело. И наступал момент, когда словно лопалась пленка. Оля громко со стоном ахала, а я проваливался в ставшую мягкой и жаркой упругую глубину. И ее тело оказывалось в моей власти.

Касаний самых тайных мест и руками, и губами она старательно избегала, смеясь, защищаясь и уворачиваясь. Ее легкий грудной смех и его переливы, поволока ее глаз, заводили меня так, что я вздыбливался и стремился в нее снова и снова. Она была теплая, благодарная и дружелюбная. Эмоционально она всегда отзывалась на мои проявления любви. Моя улыбка вызывала у нее улыбку, мой поцелуй вызывал ее ответный поцелуй, моя ласка зеркалилась и возвращалась мне. Легко подстраиваясь под мои движения, она сопровождала их, с интересом заглядывая мне в глаза, пытаясь поймать момент начала оргазма. Поймав же – крепко целовала и прижималась жарко и плотно, впитывая телом мою любовь.

И лишь одно омрачало нашу любовь. Вернее мою любовь, так как Оленька говорила, что это все ерунда. Она не кончала. В ней не было этого финального взрыва, фонтана, потопа эмоций. Нет, ей все нравилось. Она убеждала меня, что ей все нравится, и я чувствовал, что ей действительно нравится. Она легко и интересно возбуждалась. Когда она возбуждалась, то краснела, но не так, как краснела от смущения. От смущения или стыда у нее розовело все лицо. Когда же она возбуждалась, щеки ее на фоне побелевших скул пылали яркими пятнами. Когда ее скулы вспыхивали яркими лампочками, я знал, что уже можно, и она легко пропустит меня внутрь, нежно и ласково обхватывая, а не станет на пути непреодолимой преградой. Наша близость после начальной словесной игры могла продолжаться долго, чем я беззастенчиво пользовался, и это не вызывало никакого неприятия с ее стороны. Она возбужденно дышала во время актов любви и благодарно целовала меня, когда все кончалось. Она говорила, что все хорошо – так хорошо, что лучше не бывает. Я-то знал, что лучше бывает, но сильно не переживал. Эта вершина была впереди и сладко манила меня.

Но весной все изменилось.

Глава 3

Однажды вечером, расположившись напротив меня и привычно наблюдая за тем, как я ужинаю, она сказала:

– Пашка, сегодня у меня Маринка попросила ключи от квартиры на пару часиков, когда нас не будет дома.

Маринку я прекрасно знал. Красивая чувственная блондинка, более пышная и фигуристая, чем Оля. Ее заразительный смех доминировал над общим гомоном, когда подружки Оли собирались у нас поболтать. Женственность прямо пёрла из нее, а крутые бедра, поволока больших глаз и пышная грудь волновали даже меня. Ее муж Денис, невысокий стройный парень, отличался педантичностью, правильностью и ревностью. Однажды меня занесло во время гололеда, и я чудом не врезался в другие машины. Услышав мой рассказ об этом, он тут же стал выговаривать мне, гордо заметив, что у него в жизни не было ни одной аварии. А все потому, наставлял он меня, что он всегда соблюдает правила дорожного движения. Так же, по его твердому убеждению, должны себя вести и все другие. Как-то раз я и несколько Олиных подружек с мужьями поехали на море на недельку – позагорать на диком пляже. Оля тоже собиралась ехать с нами, но заболела. Я тоже хотел остаться, но она настояла, чтобы я ехал и не подводил компанию, поскольку заболел муж одной из девушек, и мужчина был жизненно необходим для успеха похода. В тот день девчонки умотали вдоль берега собирать ракушки, ребята пошли за водой к дальнему ручью, а я был дежурный по лагерю. Была очередь Маринки готовить обед, поэтому мы остались одни у костра. Мне было неуютно. Мой взгляд, помимо моей воли, залипал на ее тугих ягодицах и практически не прикрытой бикини большой груди.

– Маринка, у меня к тебе просьба, – обратился я к ней.

Румянец вспыхнул на щеках Маринки. Виновато, испугано и сердито она обернулась ко мне:

– Чего тебе?

По ее интонации, по ее взгляду, я сразу понял, что она решила: у меня к ней предложение интимного характера. Еще мне стало понятно, что она одновременно стесняется мне отказать, но и не хочет, чтобы это случилось. Почему она так решила и была так взволнована, мне тогда было совершенно непонятно.

– Я ведь дежурный. Подежурь, пожалуйста, за меня, пока я схожу искупаюсь.

Радостно и облегченно она закивала головой.

– Конечно, Пашка, подежурю.

Я побежал вниз, к морю купаться, удивляясь ее реакции на такую обычную мою просьбу. Когда я поднимался к лагерю, мне встретились ребята с полными бидонами.