Олигарх желает жениться

— В отличие от нас с тобой, у них любовь, — парировала она зло и заявила, что я делаю ей больно. Только тогда немного пришёл в себя, поняв, что, и правда, чересчур стиснул её.

Не выдержал и спросил то, что давно вертелось на языке:

— Значит, у тебя нет планов остаться со мной и Данькой после окончания контракта?

Идиот… Она с самого начала со мной только по контракту и не скрывала этого. А секс… Говорят, бывает, что женщина ничего не чувствует к мужчине, но в постели с ним ей потрясно. Наверное, это именно наш случай.

— Выпьешь что-нибудь? — спросил её у фуршетных столов. Честно говоря, с самого начала собирался на приёме накормить её как следует и хоть немного напоить — мне не нравилось, что она с каждым днём становится всё бледней и худей.

Надо врачам ёжика показать, что ли. Пусть укрепляющее назначат, витамины там какие-нибудь. А то совсем загнётся с таким графиком работы днём и моими аппетитами ночью.

Заодно и анализ крови на генетику возьмём — после того, как увидел на её животе шрам, меня не покидает мысль проверить их родство с Данькой. Понимаю, что это бред — ни в каких архивах мои безопасники не нашли информацию, что у Мирославы был или есть ребёнок. Но шрам у неё от кесарева — такой же точно остался у Дины после рождения Даньки. Якобы рождения…

— Что тебе наложить? — шепнул натянутой как струна жене на ушко — ладно, оставим на потом все разборки. Сейчас нужно накормить эту бледную немощь — а то ест как птичка, забывая, что с такой сексуальной нагрузкой питаться надо получше.

Ответ услышать не успел — меня окликнул знакомый тонкий голос, а следом на шею кинулась воняющая сладким парфюмом бывшая свояченица.

Глава 50

Я стояла и смотрела, как девица повисает на шее Яниса, а он подхватывает её за талию и прижимает к себе так, что короткое платье задирается почти до трусов. Как берёт за руки и наклонившись к её довольному лицу что-то говорит. Наверное, я бы услышала, что именно, если бы кровь не била в виски с такой силой.

И её ответ тоже могла бы услышать, потому что видела, как открывается и закрывается её ярко накрашенный рот. Но опять ни слова не понимала из-за этого грохота в голове.

Не в силах больше вынести это, сделала несколько шагов назад и спряталась за массивной спиной какой-то дамы в красном платье. Воспалённым мозгом машинально отметила, что с такими объёмами красное не лучший вариант. И тут же одёрнула сама себя — нашла о чём думать. Тут муж, пусть и фиктивный, на глазах у всех обжимается с очередной бабой, а ты решила стилистом побыть, глупая Мирослава…

— Ты смотри, как к Славинову девка притёрлась. А он, говорят, с женой пришёл. Интересно, что сейчас будет — на месте его жены, я бы выцарапала стерве глазенки, — донеслось до меня.

Повернула голову и наткнулась взглядом на двух хихикающих девиц, глазеющих на моего мужа, держащего свою девицу за запястья.

Развернулась и, задрав подбородок, пошла к выходу — надеюсь, Платон и Павла простят меня, но оставаться здесь я не буду. И глаза выцарапывать тоже не стану — права не имею.

На улице меня обнял мягкий вечер начала августа. Запрокинула голову, подставляя лицо последним лучам утекающего за крыши солнца. Зажмурилась, чтобы не видеть их яркости и не пролить ни одной слезинки из скопившихся в уголках глаз.

— Мирослава? — прозвучал удивлённый голос. — Что случилось?

Приоткрыла веки, надеясь, что голос мне мерещится.

— Тебя кто-то обидел? Где твой муж?

Арсений Ковалёв, как всегда, потрясно красивый в облегающей поджарое тело светлой рубашке и тёмных брюках смотрел на меня сквозь узкие прорези своих драконьих глаз. Кажется, с сочувствием. Или мне просто захотелось увидеть в них это сочувствие, не знаю зачем.

— Янис там, в ресторане, — махнула рукой в сторону входа, повернулась и, обняв себя за плечи, пошла по тротуару.

Мне нужно найти укромный уголок и побыть одной — в дом к Славинову возвращаться пока не могу, тошно. Где-то переждать, пока боль не отпустит сердце и попытаться понять, почему мне так тошно.

Остановилась и принялась оглядываться, пытаясь сообразить, куда успела уйти.

— Тебя подвезти, Мирослава? — оказывается, далеко не ушла. Во всяком случае, от Арсения Ковалёва не ушла.

— Что тебе нужно, Арс? — задрала голову, чтобы лучше видеть его лицо. — Снова хочешь замуж позвать? Зачем я тебе понадобилась в жены, не хочешь рассказать?

Зачем я это спрашиваю? Какое мне дело до мыслей Арса, если я вышла замуж за Славинова? Нет ответа. Просто попытка подавить истерику, наверное.

— Это всё, что тебя сейчас волнует, Мирослава? — без всякой насмешки уточнил Арс. Взял меня за руку, переплёл свои пальцы с моими и потянул куда-то.

Рука у него была тёплой и уверенной, голос мягким и сочувствующим, и я послушно пошла за ним.

— Куда ты меня ведёшь, Арс? — поинтересовалась запоздало, когда мы дошли до его хищной машины, припаркованной у соседнего ресторана.

— Отвезу в хорошее место — тебе нужно успокоиться. Там я отвечу на твой вопрос. Заодно узнаешь, зачем Славинов женился на тебе, Мирослава.

— Я знаю зачем, — пробормотала, усаживаясь на кожаное сиденье.