Олигархический транзит

— А чего тогда про Запад трепешься? Чем на Западе лучше? В магазинах у нас всего навалом, баб красивых — захлебись…

— Ты не понял, — вспыхнул Миша, — я как раз говорю, что у нас сейчас как на Западе, что восстановлены ценности, которые раньше попирались…

«Палубной команде по местам стоять», — прохрипел репродуктор.

Сикорский с облегчением поднялся:

— Побегу в машину, меня же «дед» убьёт!

— Какая тебе машина! Перетяжка, бленах.., — бросил ему вдогонку Андрей, прибирая пустую бутылку и стаканы.

В коридоре Жабин не спеша двинулся на корму, Мишу Андрей за локоть уверенно потащил в другую сторону:

— Егорыч сказал, ты с нами на баке будешь.

Перешвартовывались на соседний причал. По команде с мостика скинули с кнехтов и ослабили носовой шпринг (стальной витой трос толщиной с руку), докеры на причале подхватили тяжёлую петлю и понесли её на другую тумбу, далеко впереди. Третий помощник капитана Бородин, тот самый одышливый молодой толстяк, что был на вахте и сопровождал Мишу к старпому, привстал на кницу и, перегнувшись через фальшборт, показывал докерам, куда его крепить, одновременно в микрофон докладывая обо всём на мостик. Приказы оттуда раздавались по громкой связи, Миша узнал голос старпома. Тем временем на корме, где должны были орудовать старший матрос Сипенко с Жабиным (за надстройкой не видно, да и расстояние между баком и кормой — не меньше полутораста метров), ослабили продольный конец, и другая пара береговых швартовщиков поступила с ним так же — потащила вперед, к носу судна. Стравили прижимные концы на баке и на корме. Затем началось главное: Андрей осторожно стал сбрасывать с другого кнехта носовой продольный, частично освобождённый трос начал было скользить в клюз, Андрей ловко зажал его ногой на ребре литого фундамента и накинул цепной стопор, а боцман в тот же миг несколько раз намотал свободный конец троса на турачку брашпиля и включил мотор: турачка завертелась, трос натянулся, Андрей снял стопор и подскочил к боцману, перехватывая у него конец двумя руками; боцман увеличил скорость, мотор загудел, трос спружинил и скользнул по турачке, посыпались искры…

— Гера, стой, бленах..! — крикнул Андрей, которого в момент отдачи рывком бросило на брашпиль. — Стой, ещё один шлаг положу.

Набросил на барабан четвёртую петлю упиравшегося троса, подумав, положил ещё и пятый шлаг (боцман удовлетворённо кивнул), снова откинулся назад, удерживая конец всем телом. Боцман врубил полную скорость.

— Уходи, Митрич! — кричал Андрей третьему штурману, все ещё стоявшему на приступке возле самого клюза. — Уходи, шибанет!..

Длинный швартов натянулся, как струна, судно дрогнуло. Андрей быстро перебирал руками, откидывая высвобождавшиеся петли, берег медленно поплыл назад…

Миша неприкаянно стоял по другую сторону от брашпиля за спиной боцмана. Голова после выпивки немного ещё кружилась. Он рассеянно думал, какая это естественная и, в общем, примитивная вещь — морское дело. Всё подчинено простой механике и здравому смыслу. Как в ремесле плотника, каменщика или, к примеру, в крестьянском хозяйстве. Чтобы стать хорошим моряком, совсем не нужно учить шесть лет высшую математику, сопротивление материалов и философию.

Из оцепенения его вывел третий помощник.

— Ты что, не видишь, трос путается под ногами? — заорал толстяк над самым ухом Миши, показывая на выросшую за спиной Андрея гору стальных колец. — Ты что, глазеть сюда пришел? Быстро убирай!

Миша растерялся, ухватился за липкую стальную петлю голыми руками, поволок её по палубе куда-то в сторону, к борту…

— Куда!!.. На вьюшку наматывай!

— Не надо! — возразил боцман, обернувшись. — Сейчас будем его снова подавать. Разнеси по палубе. Возьми голицы!

— Выброску привязывать умеешь? — спросил Андрей.

Миша лихорадочно соображал. Он не успевал реагировать на всё, что на него сыпалось с разных сторон. Но выброска — да! Это он помнил по занятиям в училище, это приятная и лёгкая работа. К тросу привязывают длинный тонкий линь с мягким грузом на конце, этот груз кидают на берег, там линь подхватывают и уже за него подтягивают швартовный трос… Выброску, вспомнил Миша, необходимо привязывать к боковой стороне огона, чтобы линь не зажало при швартовке между тросом и тумбой. Кажется, выбленочным узлом. Выбленочным с петлёй.

— Умею! — торопливо сказал Миша. — Я сейчас.

Вдвоём со штурманом подтащили к клюзу петлю троса, крепко привязали продетый с наружной стороны линь.

— Кидать умеешь, студент? Давай! Эй, там, берегись!

Причал был рядом, прямо под скулой судна. Докеры внизу задрали головы и ждали броска. Не докинуть было невозможно. Мише хотелось сделать это красиво, чтобы хоть немного подняться в глазах боцмана, Андрея и штурмана-придиры. Раньше он видел, как это делают матросы: берут бухту с грушей, широко замахиваются, и груша красиво летит по параболе, разматывая в воздухе кольца бухты, а затем мягко шлёпается и катится по причалу…