Олимп

– Всё потому, что они не ведали о его слабости, – чуть слышно ответила Пентесилея. – Богиня Фетида, мать быстроногого, нашла чудесное средство, как наделить кратковечного сына, тогда ещё беспомощного младенца, неуязвимостью в битвах. Да, он и впрямь не может пасть на поле сражения – разве что будет ранен в одно неприметное место.

– И что это? – выдохнул Приам. – Где это?

– Афина закляла меня под страхом чёрной погибели не выдавать секрета ни единой душе, отец мой, но с мудростью им воспользоваться, дабы сгубить Ахиллеса вот этими руками, положив конец бессмысленной вражде.

– Если Палладе известно, где он слаб, то почему она сама не оборвёт жизнь Пелида в честном поединке, женщина? Помнится, их бой закончился тем, что богиня, объятая страхом и болью, квитировалась на Олимп, истекая ихором.

– Судьбам было угодно, чтобы тайную слабость мужеубийцы раскрыл другой смертный, причём во время Троянской войны, однако дело так и осталось неисполненным.

Старик неожиданно выпрямил спину.

– Значит, мой Гектор всё-таки должен был прикончить быстроногого, – пробормотал он. – И если бы мы не ввязались в войну с Олимпом…

Пентесилея покачала головой.

– Нет, не он. Иной человек, но тоже троянец, отомстил бы Ахиллу за смертоубийство Гектора. Одна из муз проведала об этом от раба-схолиаста, который знал будущее.

– Гадатель, – понимающе кивнул Приам. – Вроде нашего пророка Гелена или Калхаса у ахейцев.

Амазонка снова тряхнула золотыми кудрями.

– Схолиасты не видят грядущее. Каким-то неведомым образом они пришли к нам оттуда. Впрочем, если верить Палладе, они уже все мертвы. Тем не менее над Ахиллесом висит приговор Судеб, и я его исполню.

– Когда? – спросил потомок дарданов, явно просчитывая в уме возможные ходы и их последствия.

Не зря, не напрасно Приам управлял величайшим городом на земле вот уже более полусотни лет. И пусть его возлюбленный сын обещал Пелиду верную дружбу, так ведь Гектор не был царем. Самым доблестным воином – да, и хотя судьба всех жителей Трои частенько зависела от его меча, отец Астианакса никогда не задумывался ней всерьёз. Эту работу он оставлял Приаму.

– Когда? – повторил седовласый владыка. – Как скоро вы с ругами прикончите Ахиллеса?

– Нынче же, – обещала Пентесилея. – Я уже поклялась, прежде чем солнце зайдёт в Илионе или падёт за Олимп, гордые склоны которого так хорошо видны через дырку в воздухе, мимо которой мы проезжали по дороге сюда.

– Что ты за это потребуешь, дочь моя? Оружия? Золота? Драгоценностей?

– Мне нужно одно лишь твоё благословение, достопочтимый Приам. И еда. Кроме того, мы желаем предаться короткому отдыху и помыться, после чего, облачившись в доспехи, отправимся положить конец вашей битве с бессмертными. Царь хлопнул в ладоши. Деифоб, стражники, свита и амазонки немедленно приблизились к трону.

Отец благородных Гектора и Париса велел принести для женщин изысканных яств, накрыть гостьям пышные ложа, потом нагреть воды для омовения, позвать рабынь, чтобы готовили благовонные масти с притираниями, а конюхам – накормить усталых коней, расчесать им роскошные гривы и ближе к вечеру вновь оседлать, как только Пентесилея надумает пуститься в опасный путь.

Покидая вместе со спутницами тронный чертог, царица амазонок сияла уверенной улыбкой.

10

Квантовая телепортация через Планково пространство – термин, которого даже не знала могущественная Гера, – должна была совершаться мгновенно, но в том-то и дело, что в Планковом пространстве любые понятия сроков утрачивали своё значение. Перемещаясь по разрывам пространственно-временного континуума, путешественник неизменно оставлял за собою след, по которому олимпийцы, некогда усовершенствованные на клеточном уровне, без труда находили друг друга, точно охотник зверя, точно бессмертная Артемида – лесного красавца-оленя.

Белорукая богиня последовала причудливым изгибам пути своего супруга, зная только, что тот не воспользовался обычным сквозным каналом между Олимпом и склонами Иды или же Троей.

Явившись из небытия, Гера сразу поняла, куда попала. Просторный чертог, на стене – чудовищных размеров лук и колчан со стрелами, длинный стол уставлен золотыми блюдами, чашами для еды, кубками искусной работы.

Зевс удивлённо поднял глаза. Он восседал за столом, ради чего нарочно уменьшил свой рост до жалких семи футов, и праздно чесал за ушами серого пса.

– Господин, – обратилась Гера, – ты и ему собираешься отсечь голову?

– Надо бы, – проворчал Громовержец без тени улыбки. – Хотя бы из милосердия. – Он продолжал сурово хмурить брови. – Узнаёшь ли ты место и эту собаку, жена?

– Ну да. Мы в доме Одиссея, на каменистой Итаке. Пса зовут Аргус. Одиссей вскормил его перед своим отплытием в Трою. Он часто занимался со щенком, воспитывал…