Олимп, штат Техас

— А тебе как, удалось отдохнуть? Судя по всему, даже двух лет не хватило: и недели не прошло, а ты снова оприходовал невестку. Если человеку необходимо отдохнуть, значит, дела у него совсем плохи.

Арло ставит неоткрытую банку на ступеньку. Нужно бы уйти в дом, запереться в гостевой комнате. Или поехать покататься. Вернуться в мотель. Что угодно, кроме продолжения этого разговора. Вот только он успел убедить себя в том, что «отдохнуть» — это не выход, и не даст Марчу возможности это опровергнуть.

— Ей нужно, чтобы вся ваша семейка больше не висела у нее на ушах. Если бы не вы, я бы сейчас был с ней.

— В смысле, если бы ей не к кому больше было пойти.

Арло видит: Марч не успел это произнести, а уже пожалел, он избегает встречаться с Арло глазами, но Арло не нужны его извинения.

— Как будто мы сами выбрали вас, ходячий набор смертных грехов: Питер — прелюбодеяние, Юна — гнев, Тея — гордыня, Геп — зависть.

— А я? — спрашивает Марч. Вид у него больше не виноватый.

— А ты хуже всех: в тебе все грехи объединились. Твой отец не спал с женой брата, твоя мать никогда не слетала с катушек от гнева, Геп завидует лишь тому, что Вера ненадолго выбрала тебя, а не всему остальному, что в тебе есть.

Лицо Марча делается свирепым, и повисший между ними гнев оборачивается облегчением, передышкой от того, что Арло чувствовал несколько секунд назад.

— Стой, я не прав. По крайней мере, в тебе нет гордыни. Гордыня бы не позволила тебе вернуться, не позволила бы добиваться любви женщины, которая никогда тебя не полюбит.

— С Верой у меня все.

— Я не про Веру, идиот безмозглый.

Хотя он сам к этому вел — к тому, чтобы Марча обуял слепой гнев, после чего он, Арло, мог бы дать ему сдачи без всякого чувства вины, из надежного укрытия самозащиты, — тот миг, когда лицо Марча превращается в актерскую маску, одно чувство, никакого осознания, все равно застает его врасплох. Потом — стремительное движение, Марч локтем прижимает шею Арло к перилам лестницы. Кадык хрустит, и это так больно, что Арло почти не сознает другого: ему не вдохнуть.

Он пытается вырваться, ухватить Марча за руку, выскользнуть из-под нее, но на шум потасовки из дома выскакивают собаки. И теперь, помимо перекошенного лица Марча, перед Арло две рычащие морды, причем звук такой, будто внутри у них скрежещут крошащиеся шестеренки. Одна из собак лает так оглушительно, что Арло начинает чувствовать барабанные перепонки, на щеку ему капает теплая слюна. Он закрывает глаза и ждет нападения.

Но вместо этого раздается голос Марча, неожиданно спокойный:

— Тихо, тихо, все хорошо. — Марч убирает руку с горла Арло.

Арло думает, что брат говорит с ним, но, открыв глаза, обнаруживает, что Марч протянул руки к собакам и пытается их успокоить. Опускает руки им на головы, почесывает между ушами.

— Свезло тебе, сукин сын, — говорит Марч. — Я еще никогда так быстро не очухивался.

— Растешь над собой, — произносит Арло, и хотя он верит в собственные слова, они все равно окутаны сарказмом. Пытается сглотнуть, но вместо этого закашливается.

— Нет. Я совсем не изменился, несмотря на все старания. — Марч сдвигается, садится на газон рядом с собаками, спиной к Арло. — Мне кажется, тебе стоит какое-то время пожить в другом месте.

Они смотрят, как мимо дома проезжает чья-то машина, включаются фары, прорезая спускающиеся сумерки. Марч подтягивает к себе ту собаку, что поближе, зарывается лицом ей в загривок. Арло слышит, как Марч втягивает в себя собачий запах, задерживает дыхание. Арло остается одно: пойти в дом и собрать вещи, оставив Марча наедине с единственным оставшимся ему утешением.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Уже почти стемнело, когда Юна ставит машину у Джо на газоне. Подъездной дорожки здесь нет, на газоне стоит весь наличный транспорт: фургон Джо, фургон Коула, «бьюик» жены Джо Бетти. Юна втискивается в зазор между двумя фургонами в попытке спрятать свою машину от чужих глаз. А потом долго сидит, не уверенная, что в состоянии сделать то, зачем сюда приехала. Свет гаснет, всё новые детали проступают в кухонном окне, Юна видит голову Бетти, склоненную над раковиной. Она бы долго еще сидела, набираясь храбрости, если бы вдруг не сообразила, что Бетти уже довольно давно смотрит на нее в окно. Выбора не остается: нужно встать и войти в дом.

Едва она подходит к двери, та распахивается, Бетти приглаживает волосы, как будто пришла не Юна, а незнакомый мужчина. На заднем плане слышны комментарии к бейсбольному матчу.

— Юна! — говорит Бетти. — Корова приболела? А я думала, у Коула с собой мобильник для экстренной связи.

— Я просто не додумалась заранее позвонить. Прости за вторжение. Коул здесь? — Она кивает туда, откуда доносятся звуки: один из бэттеров «Астрос» сделал бросок, — но тут вспоминает, что Коул терпеть не может бейсбол.

— Он живет в нашем трейлере. Обойди дом, увидишь цветочную решетку, трейлер за нею.

— Спасибо, — отвечает Юна. Дружелюбно махнув рукой, отходит от двери, стараясь изо всех сил, чтобы улыбка не выглядела натянутой. Ничего особенного, вовсе я не пришла изменять своему мужу.