Олимпиец

– А я сделал вид, что меня тошнит, когда разговаривал с женой Краба, – добавил Реджер.

– Орк! Вы серьезно? – спросил Павел.

– Серьезнее некуда, – заверил Корвин.

Вместе с вновь прибывшими легионерами и Турмом их было теперь восемь. Затащив бездвижного Хантора в ячейку Реджера и там заперев, совещание устроили в коридоре – в крохотной комнатушке попросту было не поместиться.

– Помнится, тогда на вилле Торквата Друз сказал, что не может быть двух разных систем самоуничтожения, – начал Корвин. – Сказал, что должно быть два режима. Но его высмеяли.

– Высмеял префект Норика, – напомнил Сулла.

– Остальные сделали умный вид, как будто что-то понимали в этом вопросе. Но Друз оказался прав. Все исходили из предположения, что три хроноконтура должны усиливать эффект. И никто не подумал, что их можно настроить так, чтобы они гасили друг друга. Да, на первый взгляд, такая бомба кажется никчемной – она не делает проколов в гипер и создает кучу проблем. Есть такой термин «грязная» бомба в ядерной физике. Это когда во время взрыва нет цепной реакции, но огромные площади засыпает радиоактивная пыль. Так и здесь, в зависимости от настройки контуров мы получаем либо прокол в гипер и уничтожение планеты, либо «грязную» хронобомбу. Именно такая дрянь и уничтожила Второй поселок. Действует она совсем не так, как мы полагали. Никакого прокола в гипер, только смертельно опасное излучение огромной мощности и распыление не менее опасного порошка, который образуется в момент взрыва.

– Как ты догадался?

– По аналогии.

– Почему префект Норика не догадался… как ты? – не унимался Сулла.

– Потому что «грязная» радиоактивная бомба – оружие террористов, мой прадед занимался нейтрализацией подобных «презентов». К науке это не имеет отношения.

– Но если все так, как ты говоришь, то катер, пристыкованный к станции на орбите Лация, не уничтожит нашу планету! – воскликнул Эмилий Павел.

– Мы этого не знаем. Смотря как отрегулированы хроноконтуры. Усиливают эффект или ослабляют друг друга.

– Тогда зачем… – начал было Эмилий Павел и осекся. – Кто-то хочет уничтожить только станцию?

– Возможно. Уничтожить боевую станцию, лишить нашу планету защиты и одновременно – устроить дезу, посеять панику и… облучить часть населения, чтобы они умерли в течение нескольких дней. Весь замысел мне неизвестен. Но многое уже ясно.

– Надо срочно сообщить об этом на Лаций, – Эмилий Павел сжал кулаки.

Предположение, что хотят уничтожить именно боевую станцию, а не все планету, подразумевало лишь одно – вторжение. Кто его планирует – неизвестно. Но произойдет оно в ближайшее время. Если уже не началось!

– Наши дальнейшие действия? – спросил Павел.

– Немедленно захватить апартаменты Краба и добраться до того мерзавца, что живет у него в комнатах уже три года, – сказал Корвин как о чем-то само собой разумеющемся. – У нас есть три часа – когда староста впадает в дневную спячку. И время уже пошло.

– Кто прячется в комнатах Краба? – уточнил Павел. – Чужой?

– Не исключено, но маловероятно. Одно точно: именно он причастен к взрыву и заражению планеты. И к тому, что люди до сих пор болеют и умирают. А также по его наущению Краб отказался от помощи метрополии.

– Ты уверен? – Павел не успевал «переваривать» гипотезы префекта.

– Абсолютно. Кстати, а где сейчас остальные колонисты? Тоже спят?

– Половина работает в мастерских, – доложил Павел. – Остальные попрятались в своих клетушках. Они, как звери, чуют опасность.

– Надо взять под свой контроль систему регенерации воздуха. Иначе местные могут нас отравить из преданности хозяину, – сказал Корвин.

– В компрессорной наш человек, – о подобных «мелочах» Павел позаботился заранее. – Один из бывших легионеров, приятель Турма.

– Мы можем положиться на бывших легионеров?

– Вполне. Я пообещал им всем возвращение на Лаций.

– Все равно, направьте туда одного из наших ребят. Итак, действуем. Осталось чуть больше двух часов.

– Знаешь, это очень верная мысль – взять поселок под контроль, – заметил Сулла. – Хотя бы потому, что, возможно, это наш будущий дом на многие и многие годы.

Будущий дом… Сулла озвучил мысль, которую гнал от себя Корвин: несмотря на все успехи, до сих пор не исключено, что возвращаться им будет некуда.

* * *

В дальнейших действиях главная надежда лацийцев была на помощь перебежчика Турма. Однако они явно переоценили этого парня. На вопрос, как попасть в апартаменты старосты, Турм лишь хмыкнул:

– Ничего не выйдет. Против Краба у вас ничего не выйдет. Гарантирую.

– Он что – патриций и бывший боец спецназа? – удивился Сулла.

– Он – круче. Один из наших однажды с ним сцепился. Краб задушил его голыми руками. Уж не знаю, как у него такое получилось. Но – получилось. А когда подрались наши парни, он раскидал их, как говорится, одной левой.

– После ускоренной регенерации такой эффект суперсилы – дело обычное, – заметил Корвин. – Эмилий Павел и наши легионеры в броне с усилителями с ним справятся, не волнуйся. И не думаю, что он особенно силен в это время. Нам известно, что Краб устраивает какие-то процедуры до семи часов.