Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности

В 1925 г. ЛСИ провел I Рабочую Олимпиаду во Франкфурте-на Майне, а КСИ – Спартакиаду в Москве в 1928 г. Оба мероприятия прошли с большим успехом, последнее не смог проигнорировать даже основоположник современного олимпизма Пьер де Кубертен, весьма едко отозвавшийся о подражательности игр (Кубертен 2011: 148). Советское руководство при подведении итогов заверило участников и зрителей, что отныне планирует регулярно проводить Спартакиады (Хорошева 2018). Очередными грандиозными смотрами сил для двух Интернационалов должны были стать II Рабочая Олимпиада в Вене и Берлинская Спартакиада, их проведение было запланировано примерно на одно и то же время – июль-август 1931 г. Международная обстановка в тот момент была чрезвычайно сложной, коммунистические силы ожидали, что экономический кризис, разразившийся в мире после обвала на американской фондовой бирже, вот-вот приведет к неминуемой мировой революции. Умеренные политики, наоборот, всячески старались этого не допустить. Берлинскую Спартакиаду КСИ провести не удалось, она была запрещена немецкими властями из-за боязни социальных волнений. Противостояние двух интернационалов достигло апогея именно в этот момент, противопоставление данных мероприятий олимпиаде в Лос-Анджелесе в 1932 г. ушло на второй план, главной целью стала победа над соперником за расположение пролетариата. Ситуация резко изменилась в 1933 г., когда к власти в Германии пришли национал-социалисты.

Центральным спортивным событием в 1930-е гг. стала Берлинская олимпиада, и тогда и сейчас вызывающая неоднозначные оценки. Решение о проведении XI Олимпийских игр в столице Германии было принято еще до прихода к власти национал-социалистов. Однако после того, как 30 января 1933 г. лидер Национал-социалистической немецкой рабочей партии Адольф Гитлер стал рейхсканцлером, перед Олимпийским комитетом встал вопрос о возможности проведения олимпиады в государстве, где официальной идеологией стал расизм. Используя лозунг «спорт вне политики» и при этом игнорируя очевидные факты политических репрессий в Германии, представители Международного Олимпийского комитета во главе с его третьим президентом бельгийским графом Анри де Байе-Латуром предпочли ничего не менять. Обычно в работах, посвященных истории борьбы за бойкот Берлинской олимпиады, в центре внимания исследователей находится деятельность представителей НОК США, протестное движение в этой стране и усилия германской стороны по их нейтрализации (Ватлин 2016: 32–40; Майстрович 2013: 3–5; Теппер 2006: 244 и др.).

В тени остается деятельность рабочих спортивных организаций в этот период времени. А между тем рассекреченные документы Коминтерна и Красного спортивного интернационала свидетельствуют о повышенном интересе к этой проблеме представителей как социал-демократии, так и коммунистов. Последние были готовы не только бороться за лидерство в протестном движении, но и тесно сотрудничать с любыми антифашистскими организациями, в том числе и буржуазными, что было абсолютно новым явлением. Руководство Коминтерна поручило секретариату КСИ стать во главе протестного движения, что должно было поднять авторитет коммунистических сил в глазах антифашистски настроенной мировой общественности и многократно увеличить ряды их сторонников. На первый план в этот момент вышли призывы к сохранению общечеловеческих ценностей, в том числе и идеалов Олимпийской хартии, провозглашавшей равенство всех народов и рас. Все это прекрасно сочеталось с новой тактикой и стратегией Коммунистического интернационала, обнародованными на его VII конгрессе в 1935 г., которые позволяли коммунистам вступать в союз со всеми прогрессивными силами в мире с целью создания Народного фронта. Мероприятия КСИ в рамках этой компании курировали секретари Коминтерна К. Готвальд и О. Куусинен, П. Тольятти, самые важные мероприятия согласовывались лично с генеральным секретарем Г. Димитровым.

Долгие годы отношения САСИ и КСИ характеризовались крайней нетерпимостью. Любой заподозренный в связях со Спортинтерном подлежал исключению, особенно много рабочих в период с 1928 по 1933 г. было исключено из союзов САСИ в Германии, поскольку они подозревались в связях с КСИ. Тот факт, что проведение Берлинской Спартакиады запретили полицай-президент Берлина А. Гржезинский и его заместитель Б. Вайс, которые были социал-демократами, еще сильнее обострили взаимоотношения двух интернационалов. В ответ на это КСИ по указанию Коминтерна начал вести работу по созданию в различных странах комитетов борьбы за красное спортивное единство. Их целью являлось объединение рабочих-спортсменов, стоящих на точке зрения необходимости спортивного сотрудничества с СССР (РГАСПИ. Ф. 537. Оп. 1. Д. 204. Л. 4–6; там же. Д. 206. Л. 38, 40).