Олимпийские игры в политике, повседневной жизни и культуре. От античности до современности

Изображения апобатов встречаются на аттических вазах с конца VI в. до н. э., а возможно и раньше (есть мнение, что уже в росписях позднегеометрических сосудов появляется мотив апобатии [Schultz 2007: 59, ref. 1]). Существует около сотни миниатюрных аттических чернофигурных лекифов, созданных в 490–480-е гг. до н. э. («Haimon Group») со сценами гонок апобатов. В большинстве случаев на них изображены возница в квадриге и вооруженный гоплит, бегущий рядом с колесницей. Финиширующий агонист оборачивается назад к невидимому оппоненту, что, как полагают, является иконографическим маркером победителя в гонке апобатов (Schultz 2007: 64). Со временем эта ранняя иконография сменяется новой, видимо, впервые разработанной в «панафинейском» фризе Парфенона[162]. Центральную часть северной и южной сторон фриза занимают колесницы – команды апобатов (Jenkins 1994: 64–68, 88–94, South XXV–XXXIII, North XI–XXVIII), представленные либо в момент парада панафинейской процессии, либо непосредственно в процессе состязания[163]. Возницы почти всех колесниц изображены в стандартных позах – чуть подавшимися вперед и натягивающими поводья. Апобаты же представлены по-разному. Выделяется фигура пешего воина в шлеме с султаном и панцире, вероятно, украшенном горгонейном (North XII. 47). По мнению Дж. Нильз и П. Шульца, это победитель гонки, финиширующий апобат, изображенный в характерной ранней иконографии – энергично шагая, он оборачивается назад (Neils, Schultz 2012: 199–200). Однако здесь же мы находим другие варианты изображения апобатов. Некоторые, облаченные в хитоны и шлемы, стоят на колеснице, ухватившись за ее борт. Сильно откинувшись назад, они держат одну ногу на весу, словно готовясь спрыгнуть (North XIV 50; XXIII 64). Один из гонщиков, одетый в панцирь с птеригами, изображен, видимо, запрыгивающим в колесницу: его тело не откинуто назад, но, напротив, подалось вперед, нога также висит в воздухе. Именно две последние вариации изображений апобатов – иконографическое изобретение создателей фриза Парфенона – были переняты ликийскими мастерами.

На рельефах саркофага Мерехи «апобаты» изображены согласно описанным выше вариациям: воин на стороне A сильно отклоняется назад, ухватившись одной рукой за передок колесницы, а другой удерживая на весу щит. На стороне В аналогичный персонаж держится правой рукой за борт колесницы, но стоит почти прямо, даже чуть подавшись вперед; плащ развевается за его спиной. Оба держат одну ногу на весу. По сравнению с греческими образцами имеются некоторые различия в облачении. Традиционное вооружение панафинейского апобата – шлем с султаном и щит, на греческих рельефах его одеяния могут быть разными – это фигуры в панцирях, коротких хитонах, а иногда (на рельефах IV в. до н. э.) и полностью обнаженные. Гениохи на греческих рельефах изображаются в длинных, высоко подпоясанных хитонах с короткими рукавами, какие обычно носят возницы. На рельефах саркофагов Мерехи и Паявы «апобаты» предстают в полной паноплии – в кирасах, шлемах и поножах (за исключением воина на стороне А саркофага Мерехи, который одет в хитон и, возможно, панцирь), а «гениохи» носят длиннорукавные хитоны, персидские башлыки или конические шлемы.

Саркофаг Мерехи – не единственный, но самый ранний ликийский памятник с изображением «апобатов». Среди более поздних, помимо уже упоминавшегося саркофага Паявы, следует назвать саркофаги Дереймиса и Эсхила из Трисы и саркофаг из Киенаи, а также фризы героона в Трисе, где мотив апобатов появляется несколько раз (Szemethy 1996: 126, Abb. 4–6). Как объяснить присутствие этого специфически афинского агона в ликийском контексте? Вопрос об ориентации ликийских памятников на афинскую иконографию и в целом проблема «аттицизмов» в архитектуре и изобразительном искусстве Ликии не раз поднимались исследователями и были комплексно исследованы Ю. Боркхардтом (Borchhardt 1987). Несомненно, эти заимствования имели место. Однако в какой мере вместе с изобразительными схемами заимствовались и смыслы? С чем был связан выбор именно этого мотива, имел ли он какое-то отношение к реалиям ликийской жизни или изображения «апобатов» следует интерпретировать сугубо в символическом ключе? В свое время Ф. Броммер предположил, что ликийцы переняли у афинян саму традицию соревнований апобатов и что, возможно, эти агоны получили в Ликии погребальный оттенок (Brommer 1977: 222). Однако подобные интерпретации не имеют под собой надежной почвы – письменных свидетельств о проведении гонок апобатов, тем более в погребальном контексте, в Ликии не выявлено.