Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго

Статья эта не была опубликована, но Сент-Бев намекал на нее несколько раз: «Я не подвергал анализу сборники его стихов, выходившие после 1835 года, а если мне и приходилось набросать кое-что для себя, я эти заметки не печатал».

Быть может, тут сказалось влияние Адели: ведь если она не прочь была тайком покритиковать мужа, она не любила, чтобы кто-либо открыто нападал на него как на поэта, чья слава возвеличивала и ее. Авторская рукопись «Гладиаторы в литературе» хранится в Шантильи, среди мемуаров, оставшихся после смерти Сент-Бева. В начале первой страницы можно прочесть (несмотря на то, что фраза зачеркнута): «Сжечь после моей смерти — я этого требую», и тут же внизу: «После моей смерти — напечатать. Сент-Бев».

5. В Вилькье

Тот, кто любил, постиг это чувство. Оно неведомо человеку, не испытавшему любви. Я сочувствую ему, но не понимаю его.

Лакордер

Январь 1843 года. Жюльетта беспокоилась, видя, что ее «дорогой дружок» очень мрачен. Его «милое лицо», казалось, «совсем потускнело». Скрывал ли он от нее какие-нибудь заботы или горе? Тем не менее наступивший год вселял добрые надежды. После пятилетнего перерыва Гюго готовился к постановке своей новой драмы — «Бургграфы». Дочь его Леопольдина была помолвлена с Шарлем Вакери, молодым человеком, которого в семье Гюго очень любили. Свадьба была назначена на февраль. В марте на сцене Комеди-Франсез должны были играть «Бургграфов». Летом Жюльетте и Виктору предстояло путешествие по Испании. Замечательные планы, не правда ли?

Однако «Виктор Гюго как будто не мог освободиться от наваждения призраков». Он любит братьев Вакери, ставших близкими ему, а они обожают Гюго. Шарль и Огюст Вакери родились один — в Нанте в 1816 году, другой — в Вилькье в 1819 году. То была старая семья лоцманов и рыбаков с Сены. Их отец — Шарль-Исидор Вакери, став судовладельцем в Гавре, нажил состояние и построил для своей семьи в Вилькье на берегу реки большой белый дом. Наследовать отцу должен был старший сын — Шарль; младший, Огюст, за время пребывания в Руанском коллеже жадно читал сочинения Эсхила, Шекспира, Гюго, а в школьных занятиях добился таких успехов, что был приглашен директором парижского лицея Карла Великого пройти там курс бесплатно, ведь таким учеником можно было щегольнуть на любых экзаменах; лицеист Вакери, восторженный юноша, неистовый романтик, должен был со своими товарищами поставить в 1836 году спектакль в лицее. Они избрали для этого «Эрнани» и направились к автору испросить его разрешение. Гюго не только дал согласие, но и сам присутствовал на представлении.

Некоторое время спустя, когда происходил судебный процесс по поводу «Марион Делорм», Гюго увидел в зале суда молодого Вакери. «И торжествующий поэт заметил вдруг меня, и я руки его коснулся, как десницы короля…» Вслед за тем молодой нормандец и его друг Поль Мерис стали своими людьми в доме Гюго на Королевской площади. Им было поручено формировать батальоны для сражения за успех «Рюи Блаза». Когда молодой Огюст заболел, Адель Гюго ухаживала за ним, и юноша сохранил упоительное воспоминание об очаровательной женщине, склонявшейся у его изголовья. В 1838 году, в то время как Виктор Гюго путешествовал по Рейну, Адель с детьми была приглашена в Гавр, к старшей сестре Огюста, супруге Никола Лефевра, основателя Нуво-Гранвиль. Четыре отпрыска Гюго никогда не видели моря. Из Гавра вся семья направилась в Вилькье. Там они прожили до начала октября.

Огюст Вакери — госпоже Гюго, 9 октября 1838 года:

«Дорогая госпожа Гюго, с тех пор как вы уехали, дом опустел и стал ужасно унылым. Мы скучаем без вас и без ваших милых детей. Теперь у нас тишина, такая печальная по сравнению с былым оживлением! Хочется поскорее написать вам. После вашего отъезда потянулись долгие и тоскливые дни. Ведь мой брат и в особенности я все время были с вами, и так приятно было жить в вашем обществе; мы без вас скучаем, и никто не сможет вас заменить».