Оливер Твист

— Взволнованы, ма'амъ? — спросилъ мистеръ Бембль. — Кто осмѣлился?.. Я знаю, — сказалъ онъ, принимая величественный видъ, — это нищіе.

— Ужасъ пробираетъ, когда подумаешь объ этомъ! — сказала леди, вздрагивая.

— Тогда не думайто объ этомъ, ма'амъ, — сказалъ мистеръ Бембль.

— Я не могу, — прошептала леди.

— Примите что нибудь, ма'амъ! — сказалъ мистеръ Бембль. — Немного вина?

— Ни за что въ мірѣ! — отвѣчала мистриссъ Корней. — Я не могу… О! Верхняя полка въ правомъ углу… О!

Съ этими словами добрая леди указала по разсѣянности на шкапъ и тутъ съ нею снова повторились истеричныя спазмы. Мистеръ Бембль бросился къ шкапу и, вынувъ оттуда указанную ему зеленую бутылку, налилъ ея содержимое въ чайную чашку и поднесъ къ губамъ леди.

— Мнѣ лучше, — сказала мистриссъ Корней, выпивъ чашку и откидываясь на спинку кресла.

Мистеръ Бембль набожно поднялъ глаза вверхъ и, опустивъ ихъ затѣмъ внизъ, взялъ чашку и поднесъ ее къ носу.

— Перечная мята, — сказала мистриссъ Корней слабымъ голосомъ и улыбнулась. — Попробуйте! Къ ней прибавлено… прибавлено еще кое-что.

Мистеръ Бембль съ нѣкоторымъ сомнѣніемъ рѣшился попробовать лекарство; онъ притронулся сначала губами, потомъ отпилъ глотокъ и затѣмъ всю чашку.

— Это хорошее укрѣпляющее средство, — сказала мистриссъ Корней.

— Очень, ма'амъ, — подтвердилъ сторожъ.

Онъ пододвинулъ свой стулъ поближе къ леди, и нѣжно спросилъ ее, что такъ разстроило ее.

— Пустяки, — отвѣчала мистриссъ Корней. — Ахъ! я всегда и все такъ близко принимаю къ сердцу, все меня тревожить, и такое я слабое созданіе.

— Не слабое, ма'амъ, — отвѣчалъ мистеръ Бембль еще близко придвигаясь къ ней. — Неужели вы слабое созданіе, мистриссъ Корней?

— Всѣ мы слабыя созданія, — сказала мистриссъ Корней, употребляя всѣмъ извѣстное общее правило.

— Да, слабыя, — сказалъ сторожъ.

Минуту или двѣ никто изъ нихъ не говорилъ ни слова. По прошествіи этого времени мистеръ Бембль для пущаго подтвержденія только что сказаннаго, снявъ свою лѣвую руку со спинки стула, на которомъ сидѣла мистриссъ Корней и обвилъ ею талію леди.

— Всѣ мы слабыя созданія, — сказалъ мистеръ Бембль. Мистриссъ Корней вздохнула.

— Не вздыхайте, мистриссъ Корней, — сказалъ мистеръ Бембль.

— Я не могу, — отвѣчала мистриссъ Корней и снова вздохнула.

— У васъ очень уютная комната, ма'амъ, — оказалъ мистеръ Бембль, оглядываясь кругомъ. — Прибавить бы еще одну комнату, ма'амъ, и было бы совсѣмъ хорошо.

— Слишкомъ много для меня одной, — прошептала леди.

— Но для двухъ, ма'амъ, — продолжалъ мистеръ Бембль нѣжнымъ тономъ. — Что вы скажете, мистриссъ Корней?

Мистриссъ Корней опустила голову послѣ этихъ словъ сторожа; сторожъ опустилъ свою, чтобы заглянуть въ лицо мистриссъ Корней. Но мистриссъ Корней съ непоколебимой твердостью отвернула голову и хотѣла достать платокъ, но вмѣсто кармана нечаянно положила свою руку въ руку мистера Бембля.

— Комитетъ даетъ вамъ отопленіе, мистриссъ Корней? — спросилъ сторожъ, нѣжно пожимая ей руку.

— И освѣщеніе, — отвѣчала мистриссъ Корней, отвѣчая ему легкимъ пожатіемъ.

— Отопленіе, освѣщеніе и квартира, — сказалъ мистеръ Бембль. — О, мистриссъ Корней, вы настоящій ангелъ!

Леди не въ силахъ была устоять противъ такого неожиданнаго проявленія чувствъ. Она упала въ объятія мистера Бембля и джентльменъ этотъ въ порывѣ чувствъ своихъ запечатлѣлъ страстный поцѣлуй на ея цѣломудренномъ носу.

— Какое приходское совершенство! — воскликнулъ мистеръ Бембль. — Знаете ли, очаровательная, что мистеру Стоуту хуже?

— Да, — отвѣчала мистриссъ Корней.

— Докторъ говоритъ, что онъ не можетъ прожить больше недѣли, — продолжалъ мистеръ Бемблъ. — Онъ начальникъ этого учрежденія; послѣ смерти его останется вакантное мѣсто, а для вакантнаго мѣста нуженъ замѣститель. О, мистриссъ Корней, какая перспектива открывается! Какой неожиданный случай, благопріятствующій соединенію сердецъ!

Мистриссъ Корней зарыдала.

— Одно только крошечное словечко! — сказалъ мистеръ Бембль, склоняясь къ скромной красавицѣ. — Одно только крошечное, крошечное словечко, о моя дорогая мистриссъ Корней!

— Да… да… а! — пролепетала надзирательница.

— Еще одно слово, — продолжалъ сторожъ, — успокойтесь и совладайте съ вашей чувствительностью. Скажите… когда?

Мистриссъ Корней два раза начинала говорить и не могла; собравшись, наконецъ, съ духомъ, она обвила руки свои вокругъ шеи мистера Бембля и сказала, что это будетъ тогда, когда ему угодно, потому что онъ «голубь ея дорогой!»

Дѣло это, конченное къ обоюдному удовольствію, торжественно скрѣплено было второй чашкой перечной мяты, что оказалось крайне необходимымъ въ виду необыкновеннаго волненія чувствительной и слабой леди. Успокоившись нѣсколько, мистриссъ Корней разсказала мистеру Бемблю о смерти старухи.

— Очень хорошо, — сказалъ джентльменъ, отпивая глотокъ перечной мяты. — Я зайду къ Соуэрберри по пути домой и скажу ему, чтобы онъ пришелъ завтра. Не это ли такъ напугало васъ, моя любовь?

— Особеннаго ничего не было, милый, — отвѣчала леди уклончиво.