Оливер Твист

— Въ вечерней газет сказано, что Феджина забрали. Правда это или враки?

— Правда…

Опять наступило молчаніе.

— Да провалитесь вы вс! — сказалъ Сайксъ, проводя рукою по лбу. — Неужели вамъ нечего сказать мн?

Они безпокойно зашевелились, но никто не заговорилъ.

— Ты, хозяинъ! — сказалъ Сайксъ, поворачиваясь лицомъ къ Крэкиту. — Собираешься ли ты продать меня, или позволишь мн укрыться здсь, пока кончится травля?

— Можешь оставаться, если считаешь, что здсь безопасно, — отозвался вопрошаемый посл нкотораго колебанія.

Сайксъ взглянулъ, или скоре, попытался взглянуть на стну позади себя и спросилъ:

— Что, оно… тло… похоронено?

Они покачали головами.

— Почему же нтъ! — продолжалъ онъ, метнувъ назадъ тотъ же взглядъ. — Для чего они хранятъ надъ землей такую мерзость? — Кто стучитъ?

Крэкитъ, уходя изъ комнаты, движеніемъ руки далъ понять, что бояться нечего, и тотчасъ вернулся введя за собою Чарли Бэтса. Сайксъ сидлъ противъ двери, такъ что тотъ сразу же увидлъ его.

— Тоби, — сказалъ подростокъ, отпрянувъ назадъ, когда Сайксъ обратилъ на него глаза, — почему ты не сказалъ мн этого внизу?

Сайкса такъ пугало то содроганіе, съ которымъ сторонились отъ него, что онъ попытался задобрить даже этого мальчика. Несчастный кивнулъ ему головой и выразилъ готовность обмняться съ нимъ рукопожатіемъ.

— Я уйду въ другую комнату, — сказалъ подростокъ, отступая еще дальше.

— Чарли! — сказалъ Сайксъ, выступая впередъ. — Разв ты… разв ты не узнаешь меня?

— Не подходи ближе ко мн! — отвтилъ мальчикъ, отшатнувшись еще и глазами полными ужаса глядя на лицо разбойника. — Чудовище!

Убійца остановился, и они смотрли другъ на друга; но постепенно Сайксъ опустилъ глаза къ земл.

— Будьте вы вс три свидтелями, — вскричалъ мальчикъ, потрясая стиснутымъ кулакомъ и разгорячаясь все боле и боле по мр своихъ словъ:- Будьте свидтелями: я не боюсь его! Когда придутъ за нимъ, я выдамъ ero!.. Я выдамъ! Я говорю вамъ это напередъ! Онъ можетъ убить меня, если захочетъ, или если посметъ, но я выдамъ его, разъ я здсь! Я выдалъ бы его и тогда, если бы ему предстояло бытъ свареннымъ заживо. Убійца! Помогите! Если есть хотъ одинъ не трусъ среди васъ, то вы мн поможете! Убійца! Помогите! Вяжите его!

Съ этими криками, сопровождая ихъ нервной жестикуляціей, мальчикъ вдругъ бросился одинъ на сильнаго мужчину и благодаря энергіи отчаянія и внезапности нападенія заставилъ его тяжело грохнуться на полъ.

Трое, созерцавшіе эту сцену, были ошеломлены. Они не вмшивались; убійца и подростокъ катались по полу, при чемъ послдній, не обращая вниманія на сыпавшіеся на него удары, все тсне и тсне охватывалъ руками грудь противника, не переставая изо всхъ силъ звать на помощь.

Однако борьба была слишкомъ неравна, чтобы тянуться долго. Сайксъ придавилъ его къ полу и наступилъ ему колномъ на горло. Но въ это время Крэкитъ дернулъ его и съ испугомъ указалъ на окно. Внизу горли огни, слышались громкіе и настойчивые голоса и топотъ безчисленныхъ ногъ на ближайшемъ деревянномъ мосту. Какой то всадникъ, очевидно, спшилъ вмст съ толпой. Раздавался звонъ копытъ, ударявшихъ о неровную мостовую. Огни все прибывали; гулъ отъ топота бгущихъ ногъ разрастался и становился все громче. Вотъ послышался громкій стукъ въ дверь; за нимъ послдовалъ хриплый ропотъ такого множества гнвныхъ голосовъ, передъ которымъ содрогнулся бы и самый отважный.

— Помогите! — пронзительно закричалъ мальчикъ. — Онъ здсь! Ломайте дверь!

— Именемъ короля! — раздался повелительный крикъ, и опять толпа заревла, но еще громче.

— Выломайте дверь! — крикнулъ подростокъ. — Они не откроютъ вамъ добровольно! Направляйтесь прямо въ ту комнату, гд горитъ огонь! Выломайте дверь!

Едва онъ умолкъ, какъ частые и тяжелые удары посыпались на дверь и ставни нижняго этажа. Толпа разразилась громкимъ ура, впервые позволившимъ составить врное представленіе о ея необъятныхъ размрахъ.

— Откройте дверь какого нибудь чулана, гд я могъ бы запереть этого дьяволенка, — яростно вскричалъ Сайксъ, бгая взадъ и впередъ и таская съ собой мальчика съ такой легкостью, какъ будто это былъ пустой мшокъ. — Вотъ сюда! Скоре!

Онъ швырнулъ его за дверь, потомъ закрпилъ засовъ и повернулъ ключъ.

— Входная дверь хорошо заперта? — спросилъ онъ.

— На двухъ замкахъ и на цпи — отвтилъ Крэкитъ, попрежнему пребывавшій, какъ и Кэкъ и Читлнигъ, въ состояній безпомощности и растерянности.

— А сама она прочна ли?

— Обита желзомъ.

— И ставни тоже?

— Да, и ставни.

— Будьте вы прокляты! — крикнулъ злодй, распахнувъ окно и угрожая толп. — Бснуйтесь себ! Я еще васъ проведу!

Изъ всхъ ужаснйшихъ криковъ, когда либо поражавшихъ ухо человка, ни одинъ не могъ бы сравниться съ ревомъ разъяренной толпы въ эту минуту. Нкоторые кричали стоявшимъ ближе, чтобы они подожгли домъ, другіе приказывали полисменамъ застрлить его. Ни одинъ среди нихъ не проявлялъ такого гнва, какъ всадникъ, который соскочивъ съ сдла и бросившись въ толпу, расталкивая ее, какъ водный потокъ, остановился подъ окномъ и закричалъ голосомъ, заглушившимъ вс остальные.