Оливия Киттеридж

В машине было холодновато, и Генри сказал, что, если она хочет, можно включить отопление, однако Оливия отказалась. Они ехали сквозь тьму, периодически навстречу им шла машина, сверкали фары, затем дорога снова погружалась во мрак. «Как ужасно то, что мальчишка сказал Банни», — заметила Оливия, и Генри согласился, что это ужасно. Немного погодя Генри сказал: «Эта Карен… Что с нее взять». — «Да уж», — откликнулась Оливия. Но в животе у нее, где поначалу все привычно бурчало и перемещалось, что-то вдруг стало само по себе разбухать, и Оливия насторожилась, а затем и встревожилась.

— Господи, — произнесла она, когда они остановились на красный свет у моста, ведущего в город Мейзи-Миллз. — Я и правда сейчас взорвусь.

— Я не совсем понимаю, что я могу сделать, — сказал Генри, наклоняясь и вглядываясь сквозь переднее стекло. — Бензозаправки на другой окраине города, да и кто знает, работают они в это время или нет? Мы будем дома через пятнадцать минут.

— Нет, — возразила Оливия, — Поверь, я держусь как могу. Но я на пределе.

— Ну…

— Зеленый! Поезжай! Заезжай в больницу, Генри. У них там должен быть туалет.

— В больницу? Ну, Олли, не знаю.

— Поворачивай в больницу, не то я закричу! — И она добавила: — Я же там родилась. Думаю, они разрешат мне воспользоваться туалетом.

Больница стояла на вершине холма, теперь она разрослась — к ней пристроили новое крыло. Генри свернул в ворота и проехал мимо вывески, кричавшей «СКОРАЯ ПОМОЩЬ».

— Что ты делаешь? — спросила Оливия. — Ради всего святого!

— Везу тебя к главному входу.

— Останови эту чертову машину!

— Ох, Оливия! — Его голос звучал огорченно, она решила — это из-за того, что он терпеть не может, когда она бранится.

Генри дал задний ход и остановил машину перед большой, хорошо освещенной синей дверью с надписью «Скорая помощь».

— Спасибо, — поблагодарила Оливия. — Что, это было так уж трудно сделать?

Сестра в ярко освещенном, чистом и пустом приемном зале оторвала взгляд от письменного стола и устремила его на Оливию.

— Мне нужен туалет, — выпалила Оливия, а сестра подняла руку в белоснежном рукаве и указала ей, куда идти. Оливия подняла над головой ладонь в знак благодарности и скрылась за дверью.

«Уф! — произнесла она громко, обращаясь к себе самой. — Уфф». Наслаждение есть отсутствие боли, как утверждал Аристотель. Или Платон. Кто-то из них.

Оливия окончила колледж, получив степень бакалавра с отличием. А Паулине именно это и не понравилось. Представить только! Мать Генри на самом деле что-то такое говорила о девицах с отличием, которые в принципе некрасивы и не умеют развлекаться. Ну, Оливия не собиралась испортить себе удовольствие от этого момента мыслями о Паулине. Она закончила свои дела, вымыла руки и, держа ладони под сушителем, принялась оглядывать помещение: туалет оказался просторным, в нем и хирургические операции можно было бы проводить. Это из-за людей в инвалидных колясках. В наши дни вас привлекут к ответственности, если вы не построите что-то достаточно большое, чтобы вместить инвалидную коляску, но сама она предпочла бы, чтобы ее просто застрелили, если дело до коляски дойдет.

— С вами все в порядке? — Сестра стояла в коридоре, белоснежный свитер и брюки висели на ней мешком. — Что у вас? Диарея?

— Взрывчатка, — ответила Оливия. — Господи прости. Теперь все прекрасно, спасибо вам большое.

— Вырвало?

— Нет, что вы!

— На аллергию жалуетесь?

— Нет. — Оливия оглядела приемный зал. — У вас тут что-то пустовато, дела неважно идут?

— К концу недели оживляются.

Оливия кивнула:

— Народ вечеринки устраивает. На деревья наезжает.

— Чаще всего, — сказала сестра, — семейные неприятности. В прошлую пятницу у нас тут брат сестренку в окно выкинул. Боялись, она шею себе сломала.

— Батюшки, — поразилась Оливия, — и все в этом маленьком городке?

— Но с ней все обошлось. Думаю, доктор уже готов вас посмотреть.

— Но мне вовсе не нужен доктор. Мне был нужен туалет. Мы обедали с друзьями, и я ела все, что под руку попадет. Меня муж ждет на стоянке.

Сестра потянулась за рукой Оливии и стала рассматривать ладонь.

— Давайте мы все-таки проявим тут осторожность и подождем минуточку. У вас нет зуда в ладонях? В подошвах ног? — Она пристально вгляделась в Оливию. — А уши у вас всегда такие красные?

Оливия потрогала свои уши.

— А что такое? — спросила она. — Я что, уже умирать собралась?

— Да мы тут как раз вчера женщину потеряли, — объяснила сестра. — Примерно вашего возраста. Как и вы, она обедала с мужем в ресторане, а потом заявилась сюда с диареей.

— Ох, ради всего святого! — воскликнула Оливия, но сердце у нее заколотилось сильнее, и лицу стало жарко. — Так что же за болезнь с ней приключилась?

— Аллергия на крабовое мясо, и у нее произошел анафилактический шок.

— Ну вот. А у меня никакой аллергии на крабовое мясо нет.

Сестра спокойно кивнула:

— Та женщина годами его ела — без проблем. Пусть доктор просто на вас глянет. Вы же и правда пришли сюда вся разгоряченная, покрасневшая, возбужденная.