Оливия Кроу и Ледяной Принц (СИ)

Что парень ввязался в нечто слишком серьёзное — заметил бы даже слепой. Неужели не понимает, что всё это не игра, люди погибают за подобные высказывания?

Селитра и порох Транаганов, промышленные порталы Кроу. Это уже само по себе очень страшно. А если поднять список всех казнённых за последнее время, да прибавить тех, кто погиб на выставке, картина действительно складывается совсем не радужная.

Пока аристократы и внушительные компании делили между собой сферы влияния, можно было избегать опасности. Но культ спутал всё, и теперь в руках Императора, отобравшего у мятежников производства и фабрики, невообразимая сила. Пока устанавливать тиранию престол не мог только потому, что власть у него была, а вот мощностей для воздействия — не хватало. Что теперь изменится, когда трон сконцентрировал в руках всю военную мощь провинций?

Глава пятая

Воздуха в охлаждающей камере стало невыносимо мало, несмотря на то, что все двери были вынесены с петель, а по коридорам гулял пронизывающих до костей сквозняк. Оливия делала судорожные глотки, не приносящие облегчения, а лишь множащие отвратительный запах крови, которым, кажется, пропитался каждый шов на некогда белоснежной плитке продовольственного склада.

Девушка смяла влажную записку в кулаке и не заметила, как подожгла послание. Она даже не вздрогнула, когда пламя опалило дрожащую ладонь, на которой мгновенно появились волдыри. Ленц неосознанно потянулся залечить ожог, но Лив бросила на изобретателя строгий взгляд и спрятала руку в карман.

— Нужно починить линию связи и вызвать помощь. Все эти люди… Следует провести опись погибших и пропавших без вести, сообщить родным, — Кнехт осторожно прикрыл коробку и поднял её, не боясь испачкать одежду кровью радиста. — Леви я заберу с собой. У него никого не было, кроме моей семьи. Он рос в приюте, курируемом моим дядей. Хочу похоронить его на территории академии.

Оливия кивнула и побрела следом за мужчиной, надеясь, что на улице дышать станет проще. Однако молодых людей вновь окутало смрадом тлеющей деревни. Оба закашлялись, беспомощно оглядывая пожарище.

— Надо потушить тела, иначе их никогда не опознают, — спохватилась Оливия. — Встретимся на площади.

— Ты будешь рядом со мной! — строго приказал северянин.

— Ленц, я не пленница, помнишь? Всё будет хорошо. Я хочу помочь, — девушка старалась говорить непринуждённо, чтобы мужчина не уловил фальши в её голосе.

— Ты ведь проверил местность.

— Да, и просмотрел волка, — мрачно возразил Кнехт.

— Я справлюсь. Иди, — Оливия послала ему ободряющую улыбку и шагнула в сторону площади.

Изобретатель ещё раз окинул внимательным взглядом поселение и, не уловив опасности, неуверенно кивнул девушке, всё ещё боясь отпускать её.

Лив только этого и ждала. Бросилась по занесённым дорожкам к огромной братской могиле, стараясь дышать сквозь воротник. На ходу она мысленно подняла небольшой белесый вихрь и накрыла им тлеющие тела. Снег с шипением растаял и взвился к небу густым паром, гася робкие язычки пламени, изредка появляющиеся на почерневших трупах.

Воровато обернувшись, девушка рванула к подстреленному волку. Она медленно кралась к зверю, на всякий случай вытянув вперёд руку. Ленц что-то недоговаривал. Существо говорило вполне конкретные вещи, припомнило Анне. Оставило наводящие на размышления намёки, граничащие суеверным бредом.

Алое пятно под телом волка побледнело и превратилось в ледяную корку. Грудь не вздымалась, и лишь волоски шевелились на ветру, создавая иллюзию мерного дыхания.

Поборов страх и отвращение, девушка сняла перчатки. Она поморщилась от боли, потревожив обожжённую кожу, а затем, сжав зубы, запустила пальцы в жёсткий мех в поисках динамика. Кроу обшарила сначала шею, потом грудь и бока медленно коченеющего зверя, но ничего не нашла.

Позади раздались тяжёлые шаги, и Оливия спиной ощутила на себе прожигающий насквозь взгляд. Она распрямилась и повернулась к швицеррцу, в чьих жёлтых глазах больше не было нежности — лишь холодная настороженность и нечто, похожее на разочарование.

Мужчина аккуратно поставил коробку с головой радиста на дорогу, а затем картинно размял затёкшую шею. Он и не думал идти к машине, а всё это время шёл следом.

— Знаешь, — медленно проговорил он, — я всё думал, кто мог сдать нас и выбрать Ол-Холь местом для нападения прямо накануне нашего эксперимента, — механическая рука потянулась ко внутреннему карману, где покоился револьвер. — Ты так удобно съездила сюда с Катриле, обезопасила дорогу от лавин.

Швицеррец вальяжно проверил барабан и резким движением вернул его на место.

Оливия смотрела на перемены, происходящие с возлюбленным, и не верила глазам, а тот направил дуло прямо ей в сердце.

— Я доверял тебе, Лив. Думал, мы с тобой похожи, думал, теперь всё будет хорошо, но ты оказалась имперской подстилкой! — выплюнул изобретатель.

— Ленц, пожалуйста! Ты сам привёз меня в Швицерру, я же не просила. Я бы не стала предавать тебя! Зачем мне это? Империя лишила меня прошлой жизни, дома, брата…

Кнехт рассмеялся жутким лающим смехом, а его глаза стали ещё ярче и безумнее.