Оливковое дерево

– Тогда мне придется догадываться самой. Очевидно, ты сказала им что-то, чего они не знали, или они узнали случайно. Так?

– Можем мы отложить этот разговор, Джулз? Я не могу говорить об этом, правда не могу, – взмолилась Хелена.

– Нет, не можем. Потому что у меня чувство, что я знаю, в чем дело.

– Не думаю.

– Ну, – медленно начала Джулз, – если бы я сказала, что мой заблудший и почти бывший супруг – коренная причина всех твоих бед, я бы не сильно ошиблась, не так ли?

Хелена подняла голову и в изумлении уставилась на Джулз.

– Ничего страшного, Хелена. Я всегда знала о тебе и Саше. Да и, соответственно, об Алексе, – добавила она.

Хелена была слишком потрясена, чтобы говорить. Наконец она выдавила:

– Как?

– Ну, когда он вернулся из Вены, было довольно очевидно, что там что-то произошло. Зная Сашу, как знаю я, в деле была замешана женщина. Для начала, он связывался со мной от силы пару раз после того, как покинул Англию. Честно говоря, в наших отношениях назрел кризис. К тому времени мы были женаты пять лет, и я уже знала, что он пару раз мне изменял. Он сильно переживал, что его картины не продаются, а я работала все часы, какие могла набрать, в агентстве по недвижимости. В общем, я решила, что нам обоим нужно отдохнуть друг от друга, и предложила профинансировать его, чтобы он взял академический отпуск и окончил магистратуру. По крайней мере, с дипломом он мог бы получить работу в галерее или, возможно, со временем преподавать. А кроме того, ты знаешь старую поговорку, Хелена: если любишь человека, отпусти его. Так я и сделала.

– Джулз, ты пошла на большую жертву.

– Да, но я хорошо знала Сашу. Он совершенно неспособен заботиться о себе. Я надеялась, что, может быть, в Вене он поймет, как я нужна ему, и вернется поджав хвост. Я сказала ему на прощание, что не готова больше мириться с его распутством. Разумеется, я не рассчитывала, что он встретит тебя, – продолжала Джулз. – Или что вскоре после его отъезда обнаружу, что беременна Рупсом. Могу честно признаться, что несколько недель колебалась, не сделать ли аборт и говорить ли Саше. Он бы ни о чем не догадался. Но чем дольше я тянула, тем реальнее ощущала жизнь внутри себя. В общем, в конце концов я написала Саше в Вену и сказала, чтобы он летел домой, что у нас будет ребенок. К тому времени, как он вернулся, я знала, что пути назад нет. Я решила рожать.

– О боже… – прошептала Хелена.

– Первые несколько недель он, казалось, видеть меня не мог. Бродил как в дурмане, почти все время запирался в студии и рисовал. Признаться, я думала, что он меня бросит. – Джулз посмотрела на Хелену. – Я хочу пить. Можно воды?

– Да, конечно, – прошептала Хелена. Джулз встала и ушла в дом, а Хелена осталась сидеть совершенно неподвижно.

– Я передумала. Мы обе выпьем вина. Уже за полдень, так что ничего страшного. Вот. Уверена, тебе тоже не помешает. – Джулз поставила перед Хеленой бокал, сделала глоток из своего и села.

– Спасибо.

– В общем, однажды я зашла в студию, чтобы спросить его о чем-то. Его там не было. Отправился на одну из своих долгих прогулок… он часто исчезал на несколько часов. А у него на столе лежали великолепнейшие карандашные наброски танцовщицы. И все были подписаны «Хелена».

Хелену подташнивало, но она все равно сделала большой глоток вина.

– Боюсь, я порвала их все в клочья. Жаль на самом деле, потому что зарисовки, как ты танцуешь, были на голову выше всего, что он когда-либо рисовал. Понимаешь, Саша никогда не был особенно талантлив, но любовь явно возвысила его. В тот вечер я была готова к крупному разговору. Я знала, что он найдет обрывки набросков на полу студии. К моему удивлению, когда Саша вошел, то обнял меня. Извинился, что так отстранился, объяснил, что ему требовалось время оправиться. Ничего конкретного сказано не было, но мы оба знали, о чем – и о ком – он говорит.

Обе женщины некоторое время сидели в молчании, каждая погружена в воспоминания об одном и том же мужчине.

– В общем, – продолжала Джулз, – в следующие несколько дней мы начали говорить о будущем. Саша знал, что ему придется найти работу, поскольку я не смогу работать, когда родится ребенок, по крайней мере какое-то время. А с его картин не смогло бы прокормиться даже мышиное семейство, тем более человеческое. Поэтому он позвонил нескольким старым друзьям из Оксфорда и сходил на несколько собеседований в Сити. В конце концов ему предложили место в компании, занимающейся операциями с фондовыми ценностями, где много лет проработал его отец. Родился Рупс, Саша привык к новой работе и на самом деле успешно работал. Как ты можешь себе представить, его природное обаяние и приятная внешность прекрасно действовали на богатых старых дам, имеющих деньги для инвестиций.

Джулз закатила глаза с видом отвращения и глотнула вина.