Оливковое дерево

Хелена исполнила арабеск, мрачно размышляя, как долго еще ее тело будет способно двигаться так плавно и легко. Когда она была моложе, у нее было все, чтобы осуществить мечту стать балериной: сильное и при этом изящное, гибкое тело, которое редко подводило ее, музыкальность, которая позволяла ей инстинктивно понимать ноты, и более необычные способности, выделявшие ее среди прочих, – немалый актерский талант.

Она быстро пробилась в солистки Королевского балета, ее имя признали по всей Европе как талант, за которым надо следить. Ее обхаживала балетная труппа театра Ла Скала в Милане, потом в двадцать пять она вместе с Фабио, своим партнером, переехала в Вену, чтобы стать прима-балериной в балетной труппе при знаменитой Государственной опере.

А потом…

Хелена вздохнула.

Она полюбила. И все изменилось.

* * *

– Хелена, у тебя какой-то усталый вид. Плохо спала?

Уильям стоял на кухне, задумчиво глядя на жену.

– Я перебирала в уме все, что надо сделать до приезда Чандлеров и Сэди, и в конце концов решила встать и сделать. Еще я хотела пораньше пересадить цветы, которые мы купили в садовом центре, а то потом будет слишком жарко. Как бы они в горшках не погибли. – Хелена достала из шкафа сухой завтрак и начала составлять тарелки на поднос, чтобы унести на террасу.

– Прости, дорогуша. Это я навязал тебе и Хлою, и Джулз со всей компанией.

– Не думаю. Джулз сама позвонила и напросилась, – возразила Хелена.

– Я знаю, она порой невыносима, но Саше сейчас приходится нелегко. У него совсем не ладится с бизнесом. Обещаю тебе, что буду помогать по мере возможностей. Ангелина сегодня придет?

– Да. Я попрошу, чтобы она приготовила ужин и прибрала ванные. Ты же знаешь, какая Джулз придирчивая.

Уильям подошел к жене и помассировал ей плечи.

– Господи, Хелена, ты так напряжена. Постарайся вспомнить, что затевалось все ради отдыха.

– Постараюсь. Просто сегодня все нагрянут, а у нас конь не валялся.

– Знаю, но и нас здесь много. Тебе надо только попросить.

– Да, – ответила она с бледной улыбкой. – Ладно, пойду наверх разберу полотенца. Покормишь Имми и Фреда завтраком? Хотя Фред уже нашел, где хранятся конфеты, – я нашла фантики на полу.

Уильям кивнул.

– Конечно. И если хочешь, я заберу их обоих на время, чтобы не мешались тебе. Мы отправимся в экспедицию. Мне в любом случае любопытно посмотреть окрестности.

– Спасибо, дорогуша, было бы здорово.

– Хелена?

– Да? – она помедлила в дверях.

Уильям посмотрел на жену, потом вздохнул и пожал плечами.

– Ничего.

Она кивнула и ушла наверх.

* * *

К четырем часам дня дом был готов. Хелена даже сумела на скорую руку пересадить герань в урны на террасе и начать пропалывать заросшую клумбу у бассейна, чтобы посадить там лаванду. Она поставила чайник – руки болели от усталости – и, пока тот закипал, пошла искать Алекса. Утром сын объявил, что у него все еще мигрень, и весь день не выходил из комнаты. Она постучала в дверь, потом тихо приоткрыла на случай, если Алекс спит. Он читал в постели.

– Привет, дорогуша. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

– Стоит ли читать, если у тебя болит голова? – спросила Хелена. – И почему ты не откроешь окно? Здесь невероятно душно.

– НЕТ!

– Незачем кричать. Я только предложила.

– Угу. Прости, мам.

– Если из-за комаров, то это просто смешно. Они не появляются до темноты.

– Я знаю.

– Как голова?

– Примерно семь из десяти, то есть получше.

– Тогда, может быть, выпьешь со мной чаю на террасе?

Алекс бросил на нее нервный взгляд.

– Где Хлоя?

– Внизу, у бассейна.

– Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо.

Хелена вздохнула.

– В чем дело?

– Ни в чем. С чего ты взяла?

– Ты с самого приезда Хлои ведешь себя как-то странно. Она тебя напрягает?

– Нет, мам! Правда! Просто голова болит, больше ничего.

– Алекс, я всего лишь хочу помочь.

– Господи, мама, ты сама вся как на иголках.

– Неправда!

– Правда. Что происходит?

– Ничего. Ты лучше позаботься о том, чтобы к приезду Чендлеров быть в строю.

Алекс неохотно кивнул.

– Ладно, пока.

И он снова уткнулся в книгу.

Хелена вышла на террасу с чашкой чая, пытаясь успокоиться. За оливами у бассейна она увидела Хлою – та растянулась на лежаке, наслаждаясь музыкой в наушниках. Девочка действительно была невероятно красива, длинные руки и ноги уже намекали, что ростом она пошла в отца. Хотя внешне, думала Хелена, Хлоя больше походила на мать, от которой унаследовала безукоризненные черты лица и блестящие прямые волосы. Сесиль, бывшая жена Уильяма, обладала врожденными элегантностью и надменностью, что часто идут рука об руку с галльскими корнями.

Не было никаких сомнений, что Уильяма тянет к проблемным женщинам. Хотя он и не производил впечатление человека претенциозного, профессия архитектора выдавала в нем не только стремление к упорядоченности, но и потребность в творчестве и утонченность вкуса. И хотя сам бы он вряд ли признался, Хелена знала, что он так же, как и она, не выносил посредственности.

Если бы только Уильям знал, какую проблему он, сам того не зная, на себя взвалил, думала она с сожалением. Дай бог, чтобы он так никогда и не узнал…