Олька

Надя же в несвойственной ей манере истерично вдруг вскрикнула: «Ну и оставайся здесь, предательница! Раз тебе чужая тётка ближе, чем все мы!»

Оля после таких слов смущённо отвернулась.

Алла Марсовна же появилась опять в дверях коридора. Она улыбнулась, услышав последние слова Надюши.

– Может, чай попьём?! – приветливо спросила она.

Мария Викторовна взяла крепко за руку Наденьку.

– Спасибо, мы уже пойдём! Надо Настеньку успокоить!

Учительница строго посмотрела на племянницу.

Оля вздохнула, но не побежала следом за своими родственниками.

Когда захлопнулась входная дверь, Алла Марсовна сказала Оле: «Тебе надо помириться с мамой! Она переживает сильно! Ты как-никак её дочь. А учиться… можешь заочно! Оставайся у меня! Я всё равно одна! Детей у меня Бог забрал, мужа – тоже, женихов… нет. Живи!»

Оля отчего-то не сильно обрадовалась таким словам.

– Я не буду обузой?! – спросила она заведующую салоном.

– Будешь! – агрессивно ответила ей Алла Марсовна. – Будешь, если будешь много задавать подобных глупых вопросов. Всё! Хватит! Пойдём пить чай! Мне мама из деревни передала вишнёвое варенье. Попробуем с тобой!

3 глава

Анастасия Николаевна шла по улице и плакала. Мария Викторовна, насколько могла, пыталась утешить свою родственницу.

– Настя, надо жить! – говорила она. – Дети наши, у них свой маршрут, понимаешь!? Пусть Оля наступит на свои грабли, обожжётся, потом сама прибежит к тебе, вот увидишь! Не плачь, Настенька! Она всё поймёт рано или поздно, вот увидишь!

– Я ничего не хочу! Моя дочь меня предала! Я ничего не хочу! – как мантру повторяла Анастасия Николаевна. – Я всю жизнь жила ради неё. Ради неё я устроилась в школу, где она училась, я покупала ей лучшие платья, игрушки. Я родила её с большим трудом. Её могли вообще не спасти… И теперь она…

– Тётя Настя! Не грустите! Эта предательница не стоит ваших слёз! – агрессивно кричала Надя.

Но Анастасия Николаевна никак не реагировала на слова племянницы. Она словно их не слышала, погрузившись в свои печальные думы.

– Надя! Сейчас получишь!? – Мария Викторовна строго посмотрела на дочь. И тихонько, отозвав её в сторону, проговорила: «Ты что не понимаешь сама, что говоришь глупости!? Молчи!»

Но Надюша не хотела успокаиваться. Ей было очень жалко тётю Настю, оттого, что она так сильно плачет, поэтому девочка вовсе не могла воспринимать мамины слова.

В разгар такого не очень приятного разговора мимо трёх барышень прошла бабушка, та самая, которую встретила накануне Оля, и, прищурившись, проговорила: «Что слёзы –то лить!? Дочь твоя выросла, лучше позаботься о том, кто живёт внутри тебя!»

– Что?! – Анастасия Николаевна со слезами на глазах посмотрела на старушку.

– Ребёночка побереги! – уже более настойчивым голосом проговорила незнакомка.

После таких слов старушка исчезла, словно её вовсе не было.

– Настя! Что за сумасшедшая, ерунду какую-то говорит!? Пойдём отсюда подальше!

Мария Викторовна недовольно вздохнула.

– Маша… Она может быть права… – проговорила вдруг Анастасия Николаевна. – Хотя… мне уже сорок три года… Я сама удивлена… Я не верю до конца.

– Но ничего! Если так, поднимите как-нибудь! Раз уж так случилось…

Мария Викторовна была удивлена полученному известию, но пыталась это всячески скрыть.

Надя же развеселилась.

– У тёти Насти будет бэйбик!? – радостно воскликнула пятиклассница.

Мария Викторовна строго прикрикнула на дочь: «Иди домой! И математику решай! Завтра Татьяна Петровна выходит после операции. Задаст вам жару!»

– Боже мой! Только этого не хватало!

Надя чуть ли не упала на заснеженную дорогу от неожиданности.

Анастасия Николаевна впервые улыбнулась.

– Я могу позаниматься с Надей! – проговорила она.

– Мы сейчас на неё навалимся с двойной силой!

Мария Викторовна усмехнулась.

– Да ну вас! Какие вы скучные! Давайте лучше в снежки играть! – сказала Надя.

Анастасия Николаевна опять стала печальной.

– Олюша тоже любила в одиннадцать лет играть в снежки… – проговорила она…

4 глава

Алла Марсовна с Олей сидели за столом на кухне, пили чай. Завтрак плавно сменялся у них обедом. Время пролетало незаметно, особенно за разговорами.

Алла Марсовна делилась с Олей историями своей жизни.

– У меня было несколько мужчин! – честно признавалась она. – Они все до сих пор живут в моём сердце. Не знаю, как бы я жила без них! Мне и Сашка, и Лёшка, и Вадик, и Костя был мил. Один был гонщиком, звал всё время меня на свои соревнования, другой был плотником, всё время выполнял разные заказы, третий – сторожем, сторожил одно крупное здание нашего города, а последний… последний был самым серьёзным… официантом, именно он мне и сделал предложение. С Костей мы прожили вместе шесть лет, пережили три неудачных беременности, а потом… он умер. Внезапно. Ничего не предвещало беды!

Оля слушала заведующую, а сама в этот момент как будто была на своей волне.