Оловянная принцесса

Минут пять они продирались сквозь собравшуюся возле отеля толпу, пока не свернули в переулок. За двадцать секунд они сумели взломать дверь пустого багажного отделения и еще через десять минут вышли на станцию с противоположной стороны. Они очутились на маленькой грязной платформе прямо под водонапорной башней. Примерно в ста метрах, перед темневшей сигнальной будкой, стояли два темно-бордовых вагона королевского поезда. Пар клубами поднимался из трубы небольшого паровоза. Вилли и закутанный в плащ рядовой Швайгнер быстро, как призраки, запрыгнули в будку машиниста.

— Ну, вперед! — шепнул Джим, и они понеслись вниз по насыпи в конце платформы к поезду.

Михаэль ждал у открытой двери вагона.

— Мы останемся здесь, чтобы как можно дольше задержать другие поезда, — спокойно сказал он. — Стрелки установлены на андерсбадское направление, путь открыт. Удачи!

Чьи-то руки помогли им забраться в поезд. Михаэль помахал вслед паровозу, и ему в ответ кто-то махнул рукой. Поезд рывком сдвинулся с места и стал набирать ход. Первая часть их плана была выполнена.

Глава восемнадцатая Час волка

Сзади доносились крики, щелкали винтовки, но поезд набирал скорость и вскоре с запасного пути перешел на главный. Две темные на фоне снега фигуры помахали им на прощание и поспешно перевели стрелку. Джим успокоился и огляделся.

Они находились в конце второго вагона. В сумраке Джим поначалу ничего не мог разобрать. Потом Карл спичкой зажег газовый светильник; огонь вспыхнул и, успокоившись, осветил внутренность вагона, который напоминал уютную гостиную или отдельный кабинет ресторана с плюшевыми сиденьями, покрытым коврами полом и обшивкой из красного дерева.

Осторожно сложив флаг на одном из столов, Аделаида обратилась к Карлу.

— Герр фон Гайсберг, — сказала она, — позовите, пожалуйста, всех ко мне.

Она увидела побледневшую от усталости Бекки, которая держалась за спинку сиденья.

— Присаживайся, — сказала королева и села сама. — Скоро поспишь, но сначала я хочу поговорить со всеми вами.

Возвратился Карл, с ним были пять студентов и капрал Коглер. Она попросила их сесть. Все расселись. Капрал сидел как-то неестественно, прижимая к себе винтовку дулом вверх.

Аделаида обратилась к ним. Бекки переводила.

— Вы неплохо поработали. Теперь вам известно, что мы чуть не лишились флага; за ним-то барон Гедель и полез на скалу. Но пока флаг у нас, Рацкавия остается свободной страной, а я — королевой. Теперь мы сделаем вот что… На этом поезде доедем до Андерсбада и сразу же отправимся в гарнизон. Я поговорю с солдатами и призову всех преданных горожан поддержать меня. Оттуда двинемся к старому Вендельштайнскому замку. Каждый рацкавиец поймет, что это значит.

Карл кашлянул:

— Ваше величество, Вендельштайн всего в нескольких километрах от Шварцберга. Граф Отто…

Он замялся. Аделаида приказала продолжать.

— Уверены ли вы в его расположении к вам? Всем известно, что граф Отто собирался наследовать престол. Может, он самолично участвовал в этой интриге.

Лицо Аделаиды не дрогнуло, одни темные глаза пылали. Бекки и Джим поняли, о чем она думала.

— Не знаю, как поступит граф Отто. Я достаточно долго была королевой, чтобы знать о предназначении флага и о том, что сделал Вальтер фон Эштен под Вендельштайном. Понимает это и граф Отто. А какую роль он предпочтет сыграть, останется на его совести. Есть еще вопросы?

Она обвела взглядом маленький вагон. На нее смотрели, мрачные лица. Все молчали.

— Вот и хорошо. А теперь надо немного отдохнуть. Почему бы нам не поспать до Андерсбада? Располагайтесь как можете и знайте, что я горжусь вами…

Бекки достигла той степени усталости, когда начинают воображать небывальщину или же видеть вещи, недоступные зрению. Ей казалось, что Аделаида и Джим смотрят друг на друга каким-то странным взглядом. Взгляд этот был яростным и одновременно нежным, жадным и застенчивым, в нем было что-то звериное. Они не могли отвести глаз друг от друга. Когда Бекки и Аделаида вошли в передний вагон и Бекки зажгла лампу в спальном отделении, она увидела грызущую ноготь Аделаиду. Та тяжело дышала, ее щеки горели.

— Приведи Джима, — быстро проговорила она. Бекки пошла за Джимом. Когда они вернулись, Аделаида открывала небольшую бархатную сумочку, которую по просьбе Аделаиды Бекки достала из конторки, когда они — о как давно это было! — проснулись в ее дворцовых покоях. Джима трясло. Его зеленые глаза покраснели и пылали тем же чувством, что и глаза королевы.

«Какой ужас! — подумала Бекки. — Они взорвутся, если дотронутся друг до друга».

Тут Аделаида изумила их обоих.

— Я хотела это сделать на свой день рождения, да только не знаю, когда он у меня, да и вряд ли мы долго протянем. Если ты, — обратилась она к Джиму, — попытаешься отказаться, я выцарапаю твои чертовы глаза, потому что я королева и могу делать все, что хочу. А теперь, Джим, вставай на колени. Давай, давай, на колени!

Он медленно опустился на колени. Она достала золотой орден в форме звезды на темно-зеленой шелковой ленте.